Меня трясёт. Реально трясёт. Какой тут сон, уже о сне речь не идёт, ни в одном глазу.
Я ведь и не ожидал даже, на самом деле. Не ожидал.
Что дверь открыта - так душно, хотя уже холодные деньки приходят...
Это вообще была не борьба. Это было смешно. Так смешно, как... если бы не было так грустно.
Я знаю, знаю, это рак, это последняя стадия, рука не срастётся, дикие дозы обезболивающих и ложь во спасение. Мать, мать, зачем ты лжешь, зачем продолжаешь... я всё знаю, но как раз поэтому тут нет ничего. Я уже попрощался с ним вечером того дня, когда всё узнал от матери, из больницы - окончательно и бесповоротно, окончательней, чем двадцатого августа, в день, когда это существо подняло на меня руку, а я закрывал собой ноутбук с недописанным текстом. Я знаю, это существо, внутри, в мозгу, я ведь был прав, когда говорил, что что-то съедает его. Что-то маленькое, с клешнями. У меня уже с того времени не осталось никаких чувств.
А сейчас - медленные движения, тупой взгляд, недумающий. Это страшно, очень страшно. Небритая седая морда человека, которого я в когда-то привык видеть аккуратным, выбритым и ухоженным, кому в шестьдесят давали сорок пять максимум.
И принтер. МФУ. Когда его увезли в больницу, я прокрался в комнату. Мою бывшую. Это был мне подарок, на четырнадцатилетие, МФУ для работы - струйный принтер-сканер-копир. Увез бы в Москву - да большой. И ведь не пользовалось это существо им. И не собирается. И не будет, пока не умрёт - сидит ведь у себя, сидит, глядя в одну точку или иногда в телик, ест бурду, не делает ничего...
А сейчас - подошёл, заскрёб ногтями, постарался поднять, выронил. Я ведь сразу не понял - зачем, почему, что оно делает на моём пороге. Права была Ирма - щеколду надо... но я же привык, что оно безопасное. Почти. Уже.
"Не трожь". Тупой взгляд. Тупой взгляд, попытка ухватить хоть что-то. Нет ничего, ничего не осталось, кроме условного рефлекса собственности. Даже из речи... Только в ответ на моё "это подарок мне! родители мне подарили" вырвалось глухое - "никто не дарил тебе ничего никогда", почти невнятное. Страшно. Тянул за провода, пока я просто держал МФУ на полу, а когда переставил я на диван - просто дёрнул, оторвал себе USB-провод и ушёл, торжествующе-злобно посмотрев. Надеюсь, с принтером ничего не случилось. Очень надеюсь. Это же хрупкая техника. Там провод... сложный. Его отец когда-то делал, а существо попробовало сломать. USB я куплю, какая проблема, в любом магазине за 150 рублей. Так что это и правда смешно. Но меня трясёт. Потому что... чёрт, господа, товарищи, люди - я за эвтаназию. Эвтаназия - выход разума, запертого там. Выход. Потому что ничего не осталось. Я ненавижу это существо, нет - испытываю брезгливость. Неприятно, противно, даже запах другой. Почему его нет со мной. Он не был идеальным, никогда не был, но... чёрт, ведь эта болезнь развивается долго, может и много лет, раз уже терминальная стадия и метастазы в мозг.
Нет, меня не надо жалеть. Всё кончено. Просто сейчас у меня руки перестанут трястись, я пойду на кухню и съем чего-нибудь.
И всё. Только не жалейте. Хотел бы жалости - рассказал бы ещё тогда, три недели назад.
А сейчас - просто эта история.