То, о чём так долго говорили большевики, свершилось.

[grey-kite]

В смысле - я наконец-то выкладываю отредактированную и дополненную версию своего политического фика по ГП. Того самого, октябрьского.
Правда, до сих пор без участия беты, но вычитка и "Ворд" на этот раз всё-таки со мной. А стилистических выкрутасов у меня как нет, так и не было, что признаю откровенно.

Читайте, надеюсь на реакцию. Продолжение - в комментах, так как в один пост не влезет.
И да, мне на самом деле интересны отзывы. Особенно касательно политики и обоснуев. Да, "я хочу об этом поговорить"(с), и не считаю это зазорным. Просто в планах у меня какбэ ещё 5 штук частей к данному циклу и я пребываю в смутных сомнениях.
UPD - теперь с содержимым комментариев всё в порядке, ничего не пропущено и ещё раз подправлено.

Название: В коридорах власти темно
Автор: Grey Kite aka R.L.
Бета: нету, блин.
Жанр: политический детектив и чутка романтики
Размер: миди (7 глав с прологом и эпилогом, 27 страниц)
Рейтинг: сурово выпилен
Пейринг: перспективная девушка/главный аврор, юный террорист/перспективная девушка (за кадром), а также сотрудники, противники, родители, дети, братья и сёстры.
Дисклеймер: материальной выгоды не извлекаю
Цикл: «Двадцать пять лет спустя» (2)
Аннотация: Спустя много лет после гражданской войны всё идёт по плану. Или – не всё?
Комментарии: автор знает, что в 2025 году в мире наверняка многое изменится, но предсказать эти изменения не может, а потому лучше не будет выглядеть идиотом и пытаться их изобразить из себя. Главное, люди останутся прежними, а магмир и так слегка отстаёт.
И да, поскольку фик обозначен как часть цикла, некоторая недосказанность объяснима.
Варнинг-1: кого сквикает кроссджен априори сам по себе – просьба покинуть помещение.
Варнинг-2: герои, как и автор, предпочитают церебральный секс, поэтому пейрингу as is в тексте отведено очень мало места. То есть совсем. Желающим порева на министерском столе – опять же рекомендуется выйти.
Варнинг-3: претензии по ООСу поттеровских и других детей не принимаются. По поведению человека в 11-12 лет трудно судить о его дальнейшем пути.
Примечание: отредактированная в сторону обоснуя и джена версия текста на октябрьский Белив-Фест.
Статус: закончен


Пролог.
А казалось бы, ничто не предвещало…
последняя неделя октября, 2024 год.

Мадам Элленфорд неодобрительно покачала головой – её не удовлетворяла аудитория. Впрочем, неодобрения мадам Элленфорд практически никто не заметил, эта сорокалетняя учёная дама отлично умела держать себя в руках. А студенты, которым она, вдобавок к основной научной работе, читала курс лекций по всемирной магической истории, не относились к категории людей, подходящих для проявления немногих доступных эмоций.

Будущих юристов не очень интересовало происходящее в мире и тем более – происходившее некогда. В отличие от поросли дипломатов, которым знать всё это было просто положено.
А мадам Элленфорд если что и могло задеть, то незнание и бравирование им. Если бы мадам закончила Хогвартс, то наверняка училась на Рэйвенкло, но, как известно практически всем, никакого Хогвартса она не кончала.

Мадам Элленфорд – незамужняя мадам Элленфорд, за «миссис» можно было и схлопотать чем-нибудь интересным из заклинательного арсенала – поправила короткие волосы и начала объяснять новую тему. Чётким, чуть приглушённым голосом, глядя, как водится, в бумаги или противоположную стену.
Но взгляд её то и дело незаметно задерживался на сосредоточенно конспектирующей – в отличие от большинства – рыжей девушке не особенно примечательной наружности. Немодный пучок и модная бежевая мантия, всё-таки, любопытный контраст. Такую девушку из занимающей видное место семьи раньше бы, скорей всего, просто выдали замуж, но теперь многое не так – это мадам Элленфорд прекрасно известно. Как и то, что у рыжей девушки очень эмансипированная мать.

…Рыжая девушка пишет, чуть высунув кончик языка, а мадам Элленфорд не позволяет своему особенному вниманию отразиться в голосе или жестах. И отворачивается, взмахом палочки разворачивая перед аудиторией карту современной магической Европы. Собственно, информация к размышлению у мадам уже есть, хотя не мешало бы поговорить с Джеймсом. У дипломатов занятия чаще, чем раз в две недели. А пока можно и нужно думать не об этом, а о том, как лучше рассказать требуемое тем, кому это нужно, в том числе и этой рыжей. Худой, нескладной, но слишком старательной, несмотря на отсутствие в характеристике из Хогвартса сведений о тяге к учению.

- Вопросы остались? Вопросов нет, - констатирует мадам Элленфорд, последний раз обводя аудиторию взглядом.

У них нет вопросов и не будет – за два месяца мадам узнала нрав нового набора.

…Мадам Элленфорд снова поправила короткие волосы, открыла ежедневник и зачёркнула там несколько пунктов новым самопишущим пером. Подарком Джеймса – разумеется, без всякого подтекста. О том, что мадам, магистра исторических наук, не интересуют постельные утехи, знают только чуть меньше, чем о том, что она не заканчивала Хогвартс.

Теперь можно отправляться домой, переодеться, устроиться у камина с чашкой чая и снова подумать о рыжей девушке. Рыжей Роуз, Роуз Эмме Уизли, девятнадцати лет от роду, которая учится в Британской Академии Права первый год из положенных четырёх. И о том, что написать об этом завтра, в законный выходной.

Всё-таки мадам Элленфорд - Тэм Элленфорд, реабилитированная и допущенная на некоторых условиях к обучению, а позже и к преподаванию - была не только учёной дамой. Некоторые её обязанности выходили за рамки научной деятельности и архивной работы, но об этих обязанностях Первое отделение Незримого Департамента уже знать было не должно.

Тэм отхлёбнула чаю и призвала невербальным «Акцио» старый плед, ещё тёткин. Тётка Ирма умерла пять лет назад и всё её нехитрое имущество отошло племяннице. Единственной и последней наследнице двух славных семей, принадлежность к которым уже не имела значения. Почти двадцать семь лет прошло с тех пор, как Тэм стала сиротой, и многое изменилось.
Например, появились такие, как эта рыжая Роуз. Теперь Тэм вспоминает, что ей никогда особенно не нравились рыжие, но это тоже не имеет значения. Имеет значение не столько то, какова Роуз Эмма Уизли, учащаяся Британской Академии Права, на самом деле, сколько то, кто она такая. Дочь миссис Гермионы Уизли, которую на работе зовут неизменно «Грэйнджер», главы Департамента Магического Правопорядка. Племянница главы Аврората Гарри Поттера и – в то же самое время – Персиваля Уизли, нового замминистра по вопросам экономики. Дочь крупного бизнесмена, в конце концов.
И кузина Джеймса Сириуса Поттера, учащегося той же Академии, только специального дипломатического отделения. Друга – так тоже можно сказать – мадам Элленфорд.
Всё это было очень сложно, и Тэм невольно потёрла пальцами виски. Она уже не та девочка, которой таким же осенним днём написал письмо один несломленный человек. Она сама уже немолода и скоро, вероятно, не сможет действовать быстро и правильно, если возникнет необходимость.

Тревога не уходила, чай был допит, и Тэм приняла решение. Написать было необходимо прямо сейчас.
Но мадам Элленфорд не стала будить сову, нахохлившуюся в клетке у окна, хотя обычные письма отправляла как раз таким порядком – разумеется, после того, как её почту перестали отслеживать. Только взяла с края стола толстую тетрадь, какими обычно и пользуются преподаватели для личных или рабочих записей.
Только у других преподавателей тетради не зачарованы модификацией Протеевых чар на связь с другой такой же тетрадью – на континенте.

В других случаях Тэм обходилась листками бумаги, которые можно быстро сжечь по необходимости. Но эту тетрадь хранить и беречь было больше оснований.
Перо волевым усилием удержалось в пальцах, и буквы всё равно вышли ровными.

«Здравствуй, Каа».

Долго ждать не понадобилось – Тэм и не думала, что он в такое время уже может спать.

«Здравствуй, Льдинка».

Про себя она могла называть его L, шефом и просто сволочью, но в переписке он оставался Каа.

«Я хотела поговорить насчёт Роуз Уизли» - Тэм так за много лет и не привыкла разговаривать обиняками, только разве что лгать по необходимости.

«Ты же теперь её наблюдаешь в естественных условиях. Скорее, я должен спрашивать – с моей ногой сложно добраться до страны ещё раз. И не ты же будешь мне добывать портключ».

«Наблюдаю, но всё это очень странно. Она хочет самостоятельности, и это хорошая черта безотносительно остального. Влиянием матери не пользуется, отцовскими деньгами – по необходимости. Контраст с Джеймсом разителен – он вполне понимает, кто он такой и зачем здесь оказался, но Роуз свои цели, если они есть, не афиширует. Что-то в ней есть, может быть, потом станет яснее.
Но такое ощущение, что она не вполне понимает, что с ней связано и кто она такая».

На этот раз ответ пришёл не сразу – Тэм могла представить, как мужчина за много миль отсюда задумчиво постукивает пальцами по столу.

«Ты ошибаешься, Льдинка. Важнее не то, с кем она связана, а то, кто она есть на деле. И что чувствует, тоже немаловажно. Я давно не склонен недооценивать чувства».

Тэм прикусила губу. Этот человек как раз относился к тем, при которых можно проявлять эмоции.

«Но что остаётся делать? Она непредсказуемая, совершенно, много кто более понятен, чем эта темная лошадка. Рыжая лошадка, то есть. А действовать, возможно, придётся».

«Ничего не делай. Можешь считать, что это приказ. Я немного её узнал за то время, и скажу, что эта лошадка всё решит сама. Если ей не мешать. И не думаю, что это будет так уж плохо для тебя и реванша.
Информация к размышлению – три года назад, когда всё вскрылось, она пошла не к матери и не подавать заявление обычным порядком. К кому она пошла, ты знаешь.
А ещё у неё был дружок-Малфой. Вспомни, общаются ли они сейчас и каким образом»

«Про дружков ничего не знаю, но могу попробовать узнать через Джеймса и его окружение».

«Не увлекайся. И всё проверяй, а лучше по дополнительным каналам. И ещё раз подумай о случившемся три года назад.
Имею основания думать, что именно тогда что-то изменилось. Девица всё-таки не пошла на учёбу в Аврорат, а поступила сюда, и в её личных пристрастиях появилось новое».

«Каа, то есть она…» - перо в руках Тэм всё-таки дрогнуло.

«То есть. Скорее всего». – ответ показался немного раздражённым.

«…»

«Если нечего сказать – ложись спать, завтра свяжешься с кем нужно, даже с Паном – ведь жив ещё, старый козёл… - и подумаешь снова.
И самое главное – ничего не предпринимать. Сейчас самое главное – ожидание, там перегрызутся и без нашей помощи».

Мадам Элленфорд захлопнула тетрадь, поняв, что сеанс связи окончен. Действительно, ей уже пора было ложиться, но сегодняшним днём работа не исчерпывалась. Разумеется, не только в смысле учебных планов.


Глава 1.
Оперативные установки.
23 апреля, 2025 год

- По какому делу?

Можно было бы ответить просто и ёмко – «по-семейному», но здесь такого не жаловали, да и рыжая девушка в короткой мантии по последнему писку, странно сочетающейся со старомодным пучком на затылке, так бы не поступила. И не поступала никогда. Даже там, где такое вполне себе в порядке вещей.

- У меня письмо. Касается его сына. И ещё, хотя это не важно, сувенир с последнего фестиваля, - девушка подняла руку и покачала перед глазами секретаря чем-то, небрежно завёрнутым в платок. Потом снова положила это в карман.

Секретарь, седеющий мужчина лет пятидесяти, с внешностью типичной для секретарских должностей этого ведомства, качнул головой. Неодобрительно, как можно понять. Ему, конечно, не полагалось вести разговоры на рабочем месте, но эту девушку секретарь знал.

- Жалобы? Тогда бы лучше сам приехал, а не посылал кузину вместо себя.

- У меня больше свободного времени, чем у Джеймса, - рыжая девушка пожала плечами, - Ну и это не жалоба, а деловое письмо,.. мистер Питерс, - заминка возникла из-за того, что имя секретаря, даже знакомого, выпало у неё из памяти. У неё вообще была плохая память на имена.

- Ладно, проходи, только палочку оставь. Правила одни для всех, Роуз, даже для твоей матери, - мистер Питерс подмигнул, а в следующие секунды уже проверял девушку сканирующим заклинанием. Затем такой же процедуре подверглась палочка, как личный идентификатор, но Роуз не приходило в голову жаловаться. Она привыкла, а на входе в помещения Аврората ей и так влили антидот против оборотки, вдобавок к предварительному сканированию. Меры безопасности действительно были одни для всех.

В кабинете не находилось места ничему лишнему – шеф силового ведомства не любил «шелухи», как он сам выражался. Традиционного портрета Министра, впрочем, не было тоже, что уже могло показаться странным, если не знать деталей. От шефа Аврората не требовалось демонстративных проявлений лояльности, и самому Министру это было отлично известно, остальным же оставалось принимать всё как данность.

- Роуз?

Она привыкла, что её здесь ждут. За неполный год с тех пор, как окончила Хогвартс, и даже чуть раньше, когда впервые получила право допуска в этот кабинет.

- Я, дядя. Ты же слышал разговор, я знаю, как эти чары работают.

Гарри Джеймс Поттер, глава Аврората, отложил в сторону отчёт, который просматривал перед этим, и выражение его лица практически тотчас сменилось с сосредоточенного на довольное. Он кивнул и жестом показал племяннице на стул у стены – не так уж далеко от его рабочего стола. Подождав, пока она усядется поудобней, удовлетворённо кивнул:

- А теперь рассказывай. С чем ты сегодня?

- С новостями, как обычно. Или тебе сначала для проформы про учёбу рассказать? Хорошо, что ты не требуешь отчёт в двух экземплярах, - рыжая едва заметно дёрнула плечом.

- Хотя мог бы, - Гарри чуть улыбнулся. Такую улыбку, пожалуй, мог видеть только очень узкий круг лиц. – Но ты официально не числишься в моем подчинении.

- И не надо. Тогда было бы только хуже, - Роуз нахмурилась, вспоминая с досадой прежние планы, изменившие русло однажды летом.

Нахмурившись, рыжая девушка тем более не казалась красивой, простодушное выражение ей бы пошло больше – отцовская наследственность плохо сочеталась с материнскими чертами, примерно так же, как старомодная причёска с последним писком сезона. Балансировать между двух огней, не сбиваясь с собственного курса – это Поттеру было известно непонаслышке, так что он всё понимал без слов. Ей можно было сочувствовать, но о сочувствии Роуз не просила и Гарри его к ней не питал.

Она очень изменилась за три последних года. Не хотелось бы думать, что на неё так повлияло случайное знакомство с преступником – но даже если так, то Гарри готов был добавить этому старому змею ещё пару очков уважения. У Роуз появилась цель. Никто не мог сказать, какая, но явно цель – и глава Аврората всё больше склонялся к мысли, что цели у него и племянницы схожи. Она его поддерживает. Она хочет лучшего для страны, как и он. Стабильности, в конечном итоге.

Поэтому Поттер и стал с ней работать. Вводить в курс дела, насколько возможно, рассказывать о работе – как бы случайно, – и, встретив готовность, сделал племянницу доверенным лицом. Это была больше интуиция, чем расчёт, но интуиция не подводила Поттера практически никогда, не подвела и на сей раз.

- Так что у тебя, всё-таки?

- Письмо, как я и сказала, - она извлекла его из внутреннего кармана и передала дяде. – От преподавательницы по всемирной истории, той самой мадам Элленфорд, о которой у нас столько говорят.

- Приглашённый преподаватель? – Гарри осведомился, вскрывая простой белый, без изысков, конверт.

- Вроде как. Из историко-архивного; она, кажется, по войне с Гриндевальдом специализируется.

Гарри было известно, кто такая Тэм Элленфорд, хотя прямого касательства к её делу – или делам, как посмотреть – он никогда не имел. Поэтому и не сомневался, что учёная дама давно интересуется только наукой.

Пока глава Аврората читал письмо, в кабинете было тихо. Роуз умела молчать, и она молчала, просто в который раз изучая обстановку и самого Поттера, снова сосредоточенно-нахмуренного. Ей очень хотелось бы понять, о чем он думает во время этих встреч и тем более – сейчас. Хотя ещё больше ей хотелось знать, что в письме. Даже будучи «внештатным сотрудником», Роуз блюла тайну личной переписки.

- Так… Значит, Джеймс с ней общается на исторические темы и она может открыть ему доступ к некоторым архивам, но опасается, что за моим сыном будет репутация неблагонадёжного. Просит лично переговорить с Ноттом. Хм. А что сам-то Джеймс об этом думает?

Роуз пожала плечами.

- Я не знаю. Он со мной об этом не разговаривает, только вот упомянул как-то раз платоническую дружбу. Но Джеймс просто знает, что у меня не те интересы, вот и молчит, а расспрашивать… Я же не один из твоих молодчиков-следователей.

- Следователей не надо. Ещё не хватало, собственного сына проверять – тем более, и так видно, что здесь он чист. А вот в Первое отделение наведаюсь и поставлю в известность.

Поблажек сыну он делать не собирался, но законы должны быть одни для всех, если нет чётких оснований к претензии.

- Это ещё не всё, - сказала Роуз, кивнув в знак согласия.

Фестиваль художественного творчества изобрела какая-нибудь скучающая миссис среднего класса. В этом были уверены все, что не мешало магам с энтузиазмом участвовать в данном мероприятии. Обществу после войны требовались новые традиции, особенно столь ненавязчиво-безобидные.

Рыжая Роуз не была исключением, и хотя сама ничем подобным не увлекалась, вместе с несколькими сокурсниками на последних выходных аппарировала туда часа на три. И теперь разворачивала свой платок, в котором находилась небольшая кованая статуэтка оленихи.

- Я подумала, дядя, тебе понравится.

Собственно, сдержанная и, как говорили, семейная даже любовь главы Аврората к этим животным была известным фактом, но подарок такого рода ему делали впервые за долгое время.

Гарри покрутил статуэтку в пальцах, потом поставил на край стола. Пару минут он молчал, задумавшись о чём-то своём, а потом внимательно посмотрел на племянницу.

- Да, Роуз, это хороший подарок. Хотя могла бы подождать дня рождения и семейного праздника. Или хотя бы Дня победы.

- Подарок по случаю и подарок просто так, это разные вещи, - тихо заметила Роуз.

Гарри не стал спорить. Но пока что набросал приблизительный план действий на день, среди которых – визит в Незримый Департамент, к Теодору Нотту. Последствия «политики лояльности», как это называли – то, что одно из ключевых ведомств возглавил сын госпреступника, осуждённого после войны на пятнадцать лет. Но интересам страны неразговорчивый слизеринец служит верно, в чём сомневаться не приходилось. В крайнем случае, остаётся его зам, чья лояльность заведомо выше – а у силового ведомства есть рычаги, которые в любой момент могут прийти в действие.

А Роуз всё ещё ждала. Ждать она умела, хотя тоже научилась не сразу – а примерно после тех памятных летних событий.

- Скажи, Роуз… - Гарри заговорил осторожно, полагая, что девушке об этом вспоминать не слишком приятно, - с тобой больше не пытался связываться этот змей?

- Нет, не пытался. Я думаю…, - она на секунду запнулась, - просто он понял, кому я лояльна, и всё. Он же умный, хотя и сволочь, конечно.

- Буду надеяться. Но если что…

-…чтобы сразу дала тебе знать. Я понимаю. Но ты не должен так беспокоиться, я теперь могу и сама за себя постоять.

Роуз упрямо вскинула подбородок и посмотрела Гарри прямо в глаза. От этого голубого взгляда веяло решительностью, с которой спорить себе дороже.

Гарри вздохнул. Он тоже не видел смысла в подобном споре.

- Ну что же. А теперь можешь и рассказать об учёбе.

На лице Роуз появилась широкая улыбка – какую на её лице видели очень и очень немногие.


Глава 2.
Покушение на День Победы
2 мая 2025 года

Роуз проталкивалась через толпу, сосредоточенно и спокойно. Её пропускали, хотя не из-за узнавания – скорее, было заметно, что как раз эта рыжая девушка имеет какую-то цель. Люди в толпе, по большей части, таковой не имели и без особого труда поддавались напору.

Роуз, наконец, нашла искомое – группку молодых людей, что-то увлечённо обсуждающих, преувеличенно жестикулируя и даже чуть ли не размахивая руками. Их всех объединяли шарфы рэйвенкловских цветов, в на редкость тёплый майский день смотревшиеся куда как странно. Рыжая девушка удовлетворённо кивнула и, недолго подумав, выдернула за руку одного из них. Тренировки, которые с ней иногда – в свободное время – проводил дядя, определённо не проходили даром, и это было приятно.

- Элс, тебе напоминать, что ты обязан присутствовать? – осведомилась Роуз негромко.

На выразительном лице Элси – Альбуса Северуса Поттера, AlS, - красноречиво обозначилось всё, что он думает о рутине и обязаловке. И только затем он ответил – несколько громче, чем следовало:

- Напоминать не надо, но перед завтрашним собранием просто необходимо кое-что обсудить. Тебе тоже могу рассказать, хотя ещё не совсем понял, что там Сандер собирается демонстрировать.

Вышеупомянутый Сандер чутко отреагировал на звук своего имени и тоже покинул кружок, знаком попросив подождать, тогда как остальных, похоже, исчезновение идейного вдохновителя не особенно задело. Похоже, как раз потому, что их внимание было приковано в основном к Сандеру, а уж как тот умудрялся следить и за тем, и за этим – Роуз не имела понятия.

- А, кузены опять выясняют отношения, - он широко улыбнулся.

- Не выясняли бы, не задерживай вы тут Элса. Ему премию должны вручать, если помнишь.

- Помню-помню, но регламент мы вчера так и не обговорили. Потому что Кан остался дома и его отчитывает маман за разбитый аквариум. Ну и за опыты с электричеством.

- Могу поспорить, что опыты ставил как раз ты, а Кан снова прикрывает ваши выдумки, - Роуз усмехнулась.

- А даже если и так, то что с того? – Лисандр Скамандер, в узких кругах известный как просто Сандер, пожал плечами. На этих неугомонных братьев, слизеринца и рэйвенкловца, невозможно было сердиться даже в такой момент, даже учитывая, что Роуз и так уже нервничала. Дядя впервые поручил ей нечто в действительности ответственное, а поиск Элса только отнимал время.

- Ничего ровно. Так Элс сам пойдёт, или его Мобиликорпусом тащить? – не меняя интонации, осведомилась девушка.

Элс, уже высвободивший запястье из захвата, но сбежать не пытавшийся, скорчил теперь уже оскорблённую мину.
- Вот ещё, сам пойду. Только на папином месте я бы вручил мне премию в тихом кругу. А ещё лучше – на сборе клуба, - это уже было сказано, когда парень и девушка шли к трибуне для выступлений, попрощавшись до конца дня с членами «Диадемы». Именно так назывался этот кружок, считавший себя независимым дискуссионным клубом.

Роуз знала, что представляют собой эти их сборы, очень хорошо, но от комментариев воздержалась. Молодые люди, собираясь, не могут обсуждать только одну науку – они ещё выпивают, веселятся и флиртуют, легко и не очень. И развлекаются по-своему – Роуз такие развлечения не особенно нравились, хотя ханжой она себя не назвала бы при всём желании. У неё действительно была весьма эмансипированная мать.

- И не надейся, - хмыкнула Роуз, направляясь к трибунам. Элс тащился рядом с ней, чуть отставая, всё-таки с его шарканьем по маггловской моде трудно было угнаться за целеустремлённой походкой кузины.

- Так, а теперь иди к ним один, - скомандовала девушка, остановившись чуть поодаль. Элс же, видимо, вспомнил, что министерская премия за лучший мирный проект включает не только нудную поздравительную речь, но и восемьсот галлеонов по новому курсу, так что дополнительно мотивировать его не пришлось. Роуз проводила его взглядом и поспешила вернуться к тому, что ей было поручено в первую голову.

Её поставили здесь наблюдателем, одним из прочих, и с задачей следить, чтобы не произошло ничего непредвиденного. А если всё-таки произойдёт, то вызывать особой «сигналкой» дежурных авроров. И её участок находился раз недалеко от трибун для высоких гостей, они же Герои с большой буквы – но не хотелось, чтобы кто-то из родственников её опознал, так что Роуз попросила у дяди оборотку. Необходимую порцию, как раз до конца торжественной части должно хватить.

Под личиной неприметной шатенки чуть-чуть более низкого роста, Роуз заняла своё место. Осознание ответственности должно было приглушить скуку, но всё равно не ожидалось ничего особенного.

К тому же, ей досталось не самое лучшее место в плане обзора. Но оттуда как раз хорошо оказалось видно, что случилось через двадцать минут, когда Министр уже занял своё место и готовился открыть празднование.


…Никто потом не мог вспомнить, откуда взялись эти неизвестные и сработал ли вообще в тот день антиаппарационный купол. Просто они появились в нескольких точках сразу, семь фигур в чёрных балахонах, похожие на уродливые гнилые пальцы. Один из них возник почти вплотную к позиции Роуз, и девушка рефлекторно отпрянула под край трибуны, укрывшись за деревянной опорой. Все инстинктивно отшатнулись – пытаясь хоть так защититься от страха. Что-то взорвалось и всю площадку окутал дым, уменьшая видимость.

Шестеро «балахонов» запустили вверх нечто наподобие аврорских сигнальников, только в виде чёрных клубящихся кометных хвостов. Клубы сплелись в воздухе, складываясь в слово «Revenge». Седьмой же, в центре, на наиболее выгодной позиции, быстро ударил невербальным заклятием прямо в Министра, но аврор под дезиллюминационкой – из охраны, заблаговременно расставленной Поттером – блокировал этот луч, сам свалившись с трибуны в неудачном повороте. Второй аврор-охранник отразил следующий – другого цвета. Министр за это время успел исчезнуть, аврорская подготовка даже через двадцать семь лет сказывалась – и взрывчатое зелье, брошенное в него, тоже не достигло цели. А вот трибуна загорелась и послышались отдельные крики – в панику людям мешало удариться только то, что в то же время на двух участках наблюдения вверх взлетели условные сигналы, и в толпе появились ещё несколько авроров.

Но план, каким бы он ни был, был сорван.

Впрочем, чёрные, казалось, вовсе не растеряны и готовы драться, и когда тот, что был рядом с Роуз, вытащил палочку, она поняла, что надо действовать. Если она будет просто прятаться, то дядя сочтёт её трусливой и недостойной собственного доверия. Девушка, выглянув из укрытия, послала Обезоруживающее, но из-за неудобной позиции промазала. Чёрный балахон просто дёрнулся и упал, но тут же перекатился неуклюже и встал вновь, в упор уставившись на нового противника. За это время Роуз не успела наложить на себя дезиллюминационное и теперь ожидала чуть ли не Авады за внезапную храбрость. Но чёрный просто посмотрел на неё. И исчез, как исчезли и прочие в тот же самый момент. А Роуз с опозданием вспомнила, что всего лишь должна была подать сигнал и рисковать бы не потребовалось. Всего лишь.


Паника всё-таки началась, авроры успокаивали людей на трибунах и около с огромным трудом, и ко всему этому примешивались дым, огонь и резкий запах взорвавшихся зелий. Всем было ясно, что празднование Дня победы испорчено бесповоротно, а только что состоялось покушение на Министра Шеклбота. Настоящее, впервые за практически пятнадцать лет. Конечно, профессионализм авроров Поттера помог избежать жертв, но было неясно, чего ожидать – и ожидать ли? – в следующий раз. Когда может случиться этот следующий раз, тоже никто не знал и предположить не мог. Только перешёптывались, испуганно или возбуждённо, замолкая, когда авроры подходили поближе.

Роуз снова пробиралась сквозь толпу, радуясь, что не успела ещё сойти оборотка, и на этот раз ей было куда труднее. Но она искала только одного человека в этом беспорядке – главу Аврората, и, стиснув зубы, клялась себе, что поможет ему выяснить правду о том, что случилось. Любой ценой. Чего бы от неё ради этого не потребовалось.

О том, чем может обернуться для неё эта клятва, Роуз Уизли не думала.


Глава 3.
Мёртвая точка.
четыре дня спустя, 6 мая 2025 года

В этот раз Роуз Уизли не было в скромно обставленном кабинете Гарри Джеймса Поттера, а за дверью дежурил другой секретарь, молодой – старого Питерса пришлось отпустить в отпуск по состоянию здоровья. Глава Аврората был один – хотя ещё недавно разговаривал в этом же кабинете с Министром Магии Кингсли Шеклботом – и думал, что же ещё он может сделать. Расследование находилось в ведении Аврората, что было, пожалуй, и хорошо. Но этим всё хорошее исчерпывалось. Ни доказательств, ни улик, вообще ничего, что могло бы свидетельствовать прямо. Только предположения – топкое болото сами по себе – и ещё более неустойчивое общественное мнение, о котором и советовался Министр со своим наиболее доверенным подчинённым и другом.


…Шеклбот казался старше, чем обычно выглядел. Семидесятилетний возраст, конечно, ещё не дряхлость для бездетного мага, но Поттер невольно начал задумываться о том, что Министр действительно стар и, разумеется, не вечен. Даже если его конец не пытаются ускорить разнообразные лица в чёрных плащах, до оскомины напоминающие побеждённого столько лет назад противника.

Чёрное лицо Министра было до крайности озабоченным, и Поттер почему-то пожалел, что в кабинете всё-таки нет Роуз. Юным девушкам, конечно, не место в большой политике, но Шеклбот стар, да и сам Гарри уже не молодой человек. Почему-то только сейчас пришлось задуматься над тем, все ли кадры им верны. Верны, а не лояльны – Поттер даже скрипнул зубами при этой мысли, о летящей прахом построенной ими доктрине.

- Ко мне вчера заходила Грэйнджер, - голос Шеклбота оставался спокойным, но в том, что значат его слова, не стоило заблуждаться.

Гермиону Уизли по-прежнему часто называли по девичьей фамилии, за исключением, разумеется, официальных документов. И это говорило о многом. В основном, конечно, о том, что она слишком не соответствовала общественным представлениям о женщине семейства Уизли. Эмансипированная дама – так говорили те сотрудники Министерства, кто разбирался в маггловской культуре.

А в неосновном этот факт свидетельствовал – Гермиона Грэйнджер отнюдь не желала складывать оружие, несмотря на то, что гражданская война давно кончилась, а новое правительство открыто выступало за воссоздание цельности общества. У неё на это самое общество имелись другие планы. Весьма далеко идущие.

Гарри полуприкрыл глаза, представляя Гермиону в кабинете Министра. Наверняка она едва сдерживалась, сжимая кулаки и по своему обыкновению практически вплотную наклоняясь к сидящему за столом. Может быть, даже опиралась ладонями на этот самый стол и говорила раздельно и чётко, несмотря на прямо-таки горящий взгляд. Это то, что у неё оставалось прежним, когда столь многое изменилось.

- И что она говорила? – поинтересовался Поттер, стараясь не выдать, насколько тяжело ему сейчас сохранять спокойствие.

- А сам догадаться не можешь? – Шеклбот невесело усмехнулся. – О наказании виновных. Точнее, не виновных… а тех, кого они в Департаменте уже выбрали. Что же, логично: шумиху и неразбериху мы уже прошли, дальше должно следовать как раз таки наказание невиновных.

- И награждение непричастных, - резко закончил Гарри, стиснув ладонь и едва не ударив ей по столу. – Этого я не могу позволить тем более.

- Не учи меня, - Министр покачал головой, - сам знаю, что урожай с этой затеи будем снимать не мы. Но Грэйнджер – это ещё не всё, и она отлично понимает, что и кто за ней стоит. В отличие от нас с тобой.

«Ястребы» - так их называли неофициально, а официального названия у этой группы не существовало. Они ведь не были ни партией, ни организацией, организации всякого рода вообще были в «шеклботовской» Британии по сути запрещены.

- За нами стоит страна, и наш долг – не дать её расшатать. Всё просто, вот только если…

- Если бы были доказательства, хочешь сказать? Вот в этом и дело. Но ты должен искать. Как раз поэтому – должен, пока судебная машина не раскрутилась в полную силу.

- Они что – уже?.. – Гарри не поверил.

- Нет пока что. Но мой первый зам сообщил, что поступал запрос на несколько старых дел, которые могут иметь связь с Реваншем.

- Ты доверяешь Перси?

- Знаю, ты был и остаёшься против, но он отличный финансист и ещё не дал повода в себе усомниться. Несмотря на сочувствие «ястребам», - во взгляде Шеклбота было неодобрение. Он словно бы напоминал, второй раз за вечер, о принципе лояльности, том самом краеугольном камне. А Персиваль Уизли действительно выполнял свою работу, шефу Аврората не к чему было придраться – даже если бы хватало времени вникать в финансовые дела. Поттер надеялся, что в них вникает хотя бы Министр лично.

- Даже если так… это хороший повод для них получить больше влияния.

Министр молчал некоторое время. Он пришёл как раз поэтому, но предпочёл, чтобы Гарри сам высказал эту мысль. С ней теперь предстояло свыкнуться куда теснее, им обоим.

- Общественному мнению нужны виноватые, Гарри. Всегда нужны. И тот, кто обещает легко их найти, станет любимчиком общества. Грэйнджер это понимает не хуже всех прочих. И если мы не согласимся… за власть придётся заплатить дорогую цену. Я не уверен, что хочу её платить, хотя смогу – если ничего не останется.

Гарри сжал челюсти так, что зубы заскрипели. Иначе выразить злую досаду он не мог.

- А если… это действительно Реванш? – наконец спросил он.

- Если так – то козыри остаются у Грэйнджер с её командой. Но рамки закона и конкретные виновные дают меньше шансов скатиться в «охоту на ведьм». Охоту на магов, точнее.

Невесёлому каламбуру не улыбнулся ни аврор, ни Министр.

Они проговорили ещё некоторое время – о расследовании, которое упирается в никуда, о том, насколько вероятно возникновение групп «Реванша» в ответ на давление Министерства, даже о том, кто им действительно верен – Шеклбот сам, скрепя сердце, произнёс это старое слово.

Наконец, Министр ушёл, добавив только, что общественное мнение глава Аврората ещё увидит. Когда ему принесут сегодняшние газеты – во вчерашних и позавчерашних ничего экстраординарного не было, но они оба знали, за какое время происходят или могут происходить определённого рода процессы.


…И теперь эти газеты лежали на столе Поттера аккуратной стопкой, и второй раз прикасаться к ним у него не было желания. Хотя сделать это в итоге всё равно придётся. Такие вещи Гарри не хотел доверять аналитикам.

Общественное мнение действительно любит и находит виноватых, и сразу несколько газет подбросили обществу такую приманку. «Дейли Профет», конечно, контролируется Министерством официально, но ДМП традиционно влияет на этот орган сильнее, чем прочие структуры – не говоря уж о том, что Аврорат, пусть и подчинённый теперь лично Министру, а не главе ДМП, не влияет теперь ни на что. Таковы были требования законности, и никому их них тогда, после войны, не приходило в голову… Гермионе теперь пришло. Или ещё несколько лет назад. Они долго пытались оставаться прежними друзьями, это способно притупить наблюдательность.

А теперь общественному мнению пообещали найти и наказать реваншистов. Точнее, сделали заявления, могущие свидетельствовать о намерении связанной стороны. Не хотелось думать, в какое убожество теперь превратился верный друг Рон. Впрочем, верный друг Гермиона – политический противник и глава «ястребов», и снявши голову, не плачут по волосам.

А он всё равно должен предоставлять результаты работы. Только от долга в таких обстоятельствах пользы нет.

- Похоже, дело так и не сдвинется с мёртвой точки, - Гарри покачал головой и с силой провёл рукой по лицу. – И от нас будут требовать и требовать репрессий по отношению к «реваншистам». Которыми может быть объявлен в итоге кто угодно. Но вдруг ведь, действительно, что-то я проглядел…

Начальник Аврората не знал ответа и чувствовал, что скоро уже не сможет – на пару с Министром – сдерживать готовые кинуться друг на друга силы. Это тоже была какая-то мёртвая точка.