Написанное для команды The Sims. Меньше, чем в прошлом году - но в том числе потому, что в этом году вместо четвертого левела был макси-квест. Ну и парочка работ, как это водится, осталась среди недописанного.
Здесь я был почетным дедлайнером - дописывал в последние часы и с дикой головной болью (потому что нельзя просто так взять и проспать четыре часа в не самое удобное для сна время, да еще и под двойной дозой чая). Хотя мне помогло то, что текст - как обычно у меня - уже был готов "внутри головы", и оставалось только перенести его на бумагу, т.е. в Ворд. Опять-таки, первая идея из пришедших мне в голову в этом году - спасибо заявочному треду; жаль, другие две идеи, за которые треду благодарен, осуществить не удалось.
И тем более удивительным оказалось то, что драббл получил ворох положительных отзывов, да еще и попал в "Рекомендованное" на Инсайде. Впрочем, вспоминая опыт прошлогоднего "Бассейна" - люди любят читать про страдания невинных симов под гнетом Юзера.Название: Паранойя
Размер: драббл, 820 слов
Пейринг/персонажи: НМП
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по заявке с Инсайда: "что-то с легким оттенком крипоты и паранойи. Про то, как персонажу все время кажется, что за ним кто-то следит, что кто-то контролирует его действия, как он замечает, что в доме сама по себе меняется обстановка и т. д. Можно сделать контраст между периодами, когда игрок управляет персонажем, и когда он живет сам по себе (ну, "свободная воля" и все такое)."
Здравствуй, дневник.
Ты — единственный, кому я могу доверять. Ты точно не будешь смеяться и крутить пальцем у виска, и не пошлешь меня к психиатру. Знаешь, видел я как-то этого психиатра. Может, провал стремления — или, как это по-научному, депрессию — он и лечит, спорить не стану. Но я ему не верю. У него лицо, словно он оживший предмет, а не сим вроде нас (*). Нет, такому точно нельзя ничего рассказывать.
Когда я с тобой разговариваю, я чувствую себя свободным. Это очень редко бывает. Я езжу на работу, или в Даунтаун с друзьями, но даже если я заработаюсь или много выпью... это совсем другое. Без тебя я давно бы забыл, смирился. Перестал обращать внимания. Мурашки по коже, когда я думаю, что остальные могут... или могли... что с ними — всё то же самое. Просто у них нет тебя, или они забыли, как заводить дневник. Или им так легче, или психиатр убедил их, что им всё кажется.
Но я-то знаю, что прав.
Мной кто-то управляет. Да, я читал про симов, которых зовут "параноиками": они пишут в газеты о голосах, отдающих приказы, или о том, что инопланетяне следят за ними через каминную трубу. Но даже если я сижу в углу, поджав ноги, и пишу при мерцающем свете торшера, который давно пора починить, и боюсь, как бы Он не нашел способ добраться даже сюда, — я нормальный. Не такой, как они.
Просто я чувствую, что перестал быть хозяином своих мыслей. Я не слышу никаких голосов, но уже несколько раз, когда я шел посмотреть телевизор или проглотить чипсы, я попросту не мог это сделать. Послушно отправлялся играть в постылые шахматы или до одури читать книжки по механике. И в тот раз, когда набрался смелости позвонить цыганке — может, найдет мне девчонку повеселей и посимпатичней, — остался вечером на диване. Таксист едва не надорвался сигналить — а я всё лежал. Словно кусок мяса в холодильнике.
Иногда мне кажется, что Он еще позволяет мне друзей только потому, что друзья помогают добиваться повышения на работе. Если я — мясо, то вершина карьеры — то, что Он хочет из меня приготовить.
А потом... я превращусь в объедки.
Нет, дневник. Нет. Конечно, раньше было не так. Раньше я ещё мог не заметить, что купил в магазине какую-то странную одежду, какую вовсе никогда не стал бы носить. Или мог споткнуться в кухне о коврик, который в упор не помню, чтобы стелил. Со всеми бывает. Даже с теми, которых никто не собирается называть "параноиками" — с нормальными симами вроде моих коллег.
Раньше бывало такое, но всё, что по-настоящему важно, я делал сам. Даже уборку по дому — для геймера я очень чистоплотный. Мог кроссворд поразгадывать или пускать во дворе самолетик, сделанный из той же газеты.
Теперь я чаще всего стою в коридоре, словно детская кукла, пока Он не решит, что дальше надо делать со мной. Тот случай, с провальным свиданием, был только разминкой. Кажется, будто мою свободную волю вовсе отрубили — одно нажатие кнопки, и всё, словно я попал в одну из супер-навороченных игр.
Но я еще говорю с тобой. Меня еще не совсем лишили свободы. Так ведь, если я должен написать что-то унылое о прошедшем дне, а вместо этого пишу про Него?
Но только...руки трясутся от мысли: а если вдруг Он просто позволяет мне это?
Я никого не смогу предупредить. Теперь мне точно понятно.
Может, если бы я вовремя обратил внимание… Это ведь правда был Он, его пристальный взгляд прямо в спину. Но я еще ничего не подозревал. Мы просто шутили с приятелями и читали эти газеты, в которых про "параноиков". Теперь я всё знаю, вижу всю правду, но никого не смогу предупредить. Только тебя. Тебя найдут, если со мной что-то случится.
А дом Барнсов сгорел. Вчистую.
Джим Барнс был с научным стремлением — любил телескопы и сложные машины, я иногда, интереса ради, с ним разговаривал. Наверняка, Джим тоже начал догадываться о Нем. Ученые, они такие — если они настоящие, а не шарлатаны, а Джим был не шарлатан. Им обязательно надо сообщить во весь голос, если они что-то открыли.
А Он просто взял — и убил его. И Джима, и его старых родителей.
Всё бессмысленно. Я прав, я прав, но у меня есть только ты, а дневники тоже горят, как и симы, правда?..
Я стал замечать, что временами наш мир погружается в темноту. Всё замирает — птицы, облака, симы. Я тоже — не так, как под Его управлением, а полностью, будто умираю. Только смерть — она один раз, а это я уже видел трижды.
Все сказали бы, что я сумасшедший — совершенно сбрендивший параноик. Только не ты. Если бы не ты, всё могло бы кончиться раньше. Может быть, так было бы лучше — но я сам не хотел идти к психиатру, не хотел строить карьеру и действовать по указу, а ты… ты меня поддержал. Вот и всё. Я сам виноват в том, что случится дальше.
Возможно, я больше тебя не увижу. У меня чувство, что когда мир потемнеет в следующий раз, Он лично придет за мной. Вырвет отсюда — и всё, словно меня и не было. Ни в районе нашем, ни вообще в Симлэнде.
Не знаю даже, останешься ли ты тут. Если Он догадался или с самого начала всё знал — тебе тоже конец, как и мне.
Но я хотел бы надеяться.
И всё же прощай, дневник.
Большое спасибо.
* - Терапевт в Sims 2 действительно является объектом, а не "нормальным" NPC.
А дальше начинаются тексты по каноническим персонажам. Из-за которых, собственно, по игре в принципе и пишу.
Два по Стренджтауну, два по Плезантвью. Рейтинг и не рейтинг. Своеобразная справедливость.
В "Притяжении" есть небольшая пасхалка для тех, кто хорошо знает игровой канон - упоминание загадочной Глэйб, которая непонятно кем приходится отцу троих братьев-ученых. Когда-нибудь, возможно, я даже изложу собственную версию этой истории. А так - типичный образец преканона, в котором пред-знание читателя несколько портит флаффную атмосферу.Название: Притяжение
Размер: драббл, 370 слов
Пейринг/Персонажи:Паскаль Кьюриос
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Краткое содержание: еще ребенком Паскаль смотрит на звезды.
Примечания/предупреждения: преканон.
Завтра ему идти в школу, и если он плохо выспится — могут снизить оценку; но Паскаль лежит на кровати, раскинув руки и уставившись в потолок. Сна ни в одном глазу.
Сегодня вечером он снова смотрел на звезды.
Он и сейчас бы смотрел, но отец заметил его и едва ли не за ухо стащил с крыши. Паскаль не понимает, почему так злится его обычно добродушный отец — и сейчас, и когда Паскаль случайно нашел в шкафу фотографию красивой рыжей женщины, подписанную на обороте "Глэйб". Женщина была очень похожа на них — в смысле, на Паскаля и его братьев, и особенно на их сестру Дженни. Но отец просто отобрал снимок и отказался что-либо объяснять.
Паскаль не понимает. Зачем-то ведь есть на крыше эта смотровая площадка, и телескоп — старый, купленный по дешевке, но настоящий — у них есть тоже. Но отец не разрешает. Не лезть туда, не заходить сюда, а вот здесь — только под его, Гларна, личным присмотром.
Последнее — это как раз про звезды. Но ведь это нелогично. Неправильно.
Паскаль смотрит в потолок, словно может разглядеть что-то. Но там только темнота, и даже она — ненастоящая. Не ночная.
Сегодня над домом — удивительно ясное небо. Звезды ярко горят на нем и зовут Паскаля. Зовут прикоснуться к себе, посмотреть и понять получше.
Паскаль чувствует дрожь, когда вскакивает с постели. Но он уже не может остаться. Паскаль послушный и тихий мальчик, только вот звезды — совсем другое дело.
Он не включает свет, хотя плохо видит даже в очках. На ощупь, на слух, он пробирается мимо спален отца, братьев и Дженни. Дженни не выдала бы, Паскаль знает — она тоже всегда слышала звезды — но сестра давно спит, и ее не надо будить.
Вот в следующий раз он точно возьмет с собой Джении. А эта ночь — его собственная.
На смотровой площадке прохладно. Паскаль в одной пижаме, босые ноги уже начинают мерзнуть — но сверху на него светят звезды, и он мигом забывает обо всём прочем. Они большие и очень далекие, но как раз поэтому ничем не могут навредить Паскалю.
Звезды — друзья. И однажды, когда Паскаль уже будет знаменитым ученым, они подарят ему что-нибудь потрясающее. Позволят раскрыть какую-нибудь из тайн.
Звезды подмигивают ему в ночной темноте и зовут стать стать ближе. Паскаль поднимает руки вверх, привстает на цыпочки и улыбается.
Он чувствует их притяжение.
И однажды оно обязательно оторвет от Земли его ноги.
Что сказать... Достижение разблокировано: написал про Готов. ;J Мейнстрим, как он есть, но внести разнообразие в выкладку захотелось. Тем более, что данный пейринг мне всё-таки нравится.Название: Ожидание
Размер: драббл, 409 слов
Пейринг/Персонажи: Мортимер Гот, упоминаются Мортимер/Дина и Мортимер/Белла
Категория: гет
Жанр: общий, романс
Рейтинг: PG
Краткое содержание: у Мортимера впереди еще один день, который можно посвятить ожиданию.
Примечание/Предупреждения: нет
Рано утром Мортимер выходит на лужайку перед особняком. Потягивается, разминая затекшие мышцы. На плетеном столике уже ждет стакан с Эликсиром Жизни, наполненный услужливым Серво — личный робот, все-таки, очень удобен в хозяйстве. Мортимер неторопливо пьет, щурясь на не по-утреннему яркое солнце.
Еще немного времени, выигранного у Смерти.
Еще один день, который можно посвятить ожиданию.
Особняк еще дремлет — не спит только старый хозяин. Мортимер Гот, которого в другом городе звали бы "безумным ученым", а в Плезантвью зовут "чудаком". Мрачный старик с большим запасом симолеонов, мечта всех юных и меркантильных невест.
Одна из них даже думает, что добилась своего. Мортимер не мешает ей — Дина Кальенте, сейчас сладко спящая у него в постели, неплохо может скрашивать ожидание. Она говорит, что любит его самого, а не только деньги.
Мортимеру всё равно.
С тех самых пор, как исчезла Белла, он становится равнодушнее с каждым днем. Краски тускнеют, и даже лаборатория не радует так, как прежде.
Так бывало еще в детстве — он мог просто сидеть в траве и мастерить очередной «хитроумный агрегат», пока черноволосая девочка в красном платье беззаботно качалась на качелях неподалеку. Порой она ему улыбалась и даже кричала что-то, а он отвечал — когда мог расслышать.
Потом ее звали домой, потому что ее родители тревожно относились к дружбе с "этими Готами". И то, что казалось таким ярким и интересным, становилось совершенно обыкновенным. Он продолжал делать всё то же самое, вот только желание пропадало куда-то.
Поэтому Мортимер и начал мечтать, чтобы Белла жила с ним вместе. Именно с этого всё и началось.
— Ты дождешься меня? — серьезно спрашивала девочка.
— Обещаю, — так же серьезно кивал в ответ бледный мальчик.
Это был ритуал. На самом деле она всегда возвращалась.
И в детстве, и позже, когда она стала сначала невестой, потом — женой. Но она всегда спрашивала: "Дождешься?" — как будто мог быть иной ответ. Как будто она не знала той власти, которую всегда имела над ним. Такой власти, которой не сможет добиться никакая другая женщина, даже если ее Мортимер тоже назовет женой.
Белла ушла в никуда. Но она всегда возвращалась — и этот раз ничем не отличался от прочих, разве что пройдет больше времени. Или же Мортимер совсем не знал женщину, рядом с которой провел всю жизнь.
Каждый день на плетеном столике ждет стакан с его самым полезным изобретением. Каждый день он немного отдаляет встречу с Мрачным Жнецом, даже зная, что за это придется чем-то платить.
Но Мортимер непременно дождется Беллу. Где бы она ни была.
Пожалуй, это единственное, во что Мортимер Гот — безумный ученый, мрачный старик — вообще когда-либо верил.
А следующий взгляд на данное семейство уже гораздо более мрачный. Я действительно был на англоязычном анонимном кинк-фесте на ЖЖ, разыскивая фики для нашего командного переводчика, и наткнулся на невыполненную заявку такого рода. Теперь думаю, не передать ли текст Альре для обратного перевода на английский язык, дабы опубликовать уже там.
И, в общем-то, данный вариант событий считаю AU-шным (опустив то, что в каноничной игре вообще недопустим инцест - но инсиминатор всегда способен приблизить ваш игровой процесс к жестокой реальности.Название: Копия
Размер: драббл, 655 слов
Пейринг/Персонажи: Мортимер Гот/Кассандра Гот, упоминается Мортимер/Белла и Кассандра/Дон Лотарио
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: написано по заявке с англоязычного кинк-сообщества. Безысходность(ТМ).
Примечание/предупреждение: вертикальный инцест
Кассандра не может сказать, в какой момент всё пошло не так.
«После того, как исчезла Белла» — самый легкий, самый очевидный ответ; но его простота — только видимость. Она привыкла смотреть в глубину — она, сим с научным стремлением, доставшимся от отца.
Кассандра прижимается горячим лбом к оконному стеклу — смотрит на Александра, играющего в шахматы во дворе. Александр унаследовал от отца куда больше. Александр не интересует Мортимера — точно так же, как ни одна копия не заинтересует оригинал. И к лучшему; если бы всё это касалось брата, Кассандра уже могла бы сбежать. Куда угодно — к Даррену Дримеру, в Стренджтаун, на рога к чёрту — лишь бы только защитить Алекса; но он в безопасности — он может сколько угодно играть в шахматы сам с собой и возиться с запчастями для Серво. Он — мальчик, слишком похожий на своего отца.
Она — совершенно другое дело.
Быть может, всё пошло не так именно в тот момент — когда все впервые заметили, сколько наследственных черт Белла Гот передала своей дочери. Старые фотографии с какого-то праздника: они обе в одинаковых красных платьях — и с почти одинаковыми улыбками, хотя у Кассандры никогда не получалось улыбаться так же непринужденно. А еще, если присмотреться, на этих фотографиях девочка уже близоруко щурится, хотя никому не может в этом признаться.
Через два года нос Касси Гот украсили первые в ее жизни очки — круглые, с толстыми стёклами, сразу делавшие ее на пару пунктов серьезней и на год старше.
Она помнит, как отец подходил к ней, гладил по голове и осторожно — очень, очень осторожно и аккуратно — снимал эти очки. Его лицо тут же расплывалось перед ней, но Кассандра знала: отец смотрит на нее нежно и ласково.
— Ты так похожа на мать, — слышала она его голос. — Красавица. Ее маленькая копия.
Тогда Кассандра тихо радовалась его словам.
Она не знала, что однажды настанет время — и она будет проклинать своё сходство. Оставшись одна в своей спальне, в оглушительной тишине, давящей на уши — она будет стоять, замерев и зажмурившись, судорожно дыша сквозь зубы. И проклинать, проклинать, проклинать — свои черные волосы и темные глаза, свою смуглую кожу с едва заметной родинкой у левой ключицы (и то, как Мортимер нежно касается языком этой родинки, прежде чем спуститься дорожкой поцелуев к соску), а еще — склонность к опасностям, которой Кассандре вовсе не досталось от матери. Но которая привела Беллу Гот к Дону Лотарио и сестрам Кальенте — увела от мужа, сына и дочери — и за которую Кассандра готова ненавидеть мать сильнее, чем ее похитителей.
Она готова — но всё-таки не способна, потому что ей тоже нужно чем-то заполнять пустоту. Кассандра не в силах ненавидеть отца и мать, потому что она могла — и до сих пор может — отказаться, уехать, сбежать подальше. Но она остаётся здесь и опускается на пол, глядя на кольцо Дона на своем пальце — на жалкую дань легенде о правильной, добродетельной Касси Гот, — слишком пустая изнутри, чтобы плакать.
А на следующий день Мортимер вновь снимает с нее очки — аккуратно и осторожно, с двойной нежностью отца и любовника — и Кассандра видит размытое пятно вместо его лица. Возможно, так даже лучше — возможно, она вправе представлять кого-то другого, когда ладонь Мортимера скользит по ее волосам, пропуская между пальцев отдельные пряди — когда он расшнуровывает ее платье и проводит ладонями по плечам, помогая стянуть липнущие к коже черные рукава.
Но ей некого представлять и некуда скрыться.
Кассандра запрокидывает голову, позволяя развести свои ноги, позволяя ласкать себя языком и шептать имя своей матери — этот шепот в темной спальне кажется громче крика. «Белла, Белла» — мечется внутри стенок ее черепа, и Кассандра прикусывает губу до крови, чтобы не закричать.
Когда Мортимер нависает над ней, прежде чем войти, она испытывает искушение зажмурить глаза.
Если бы она только хоть раз зажмурилась — всё могло бы пойти иначе.
Если бы она еще в детстве хоть раз отказалась снимать очки.
Но миг проходит. Остаются только размеренные движения внутри ее тела и голос, один на двоих, повторяющий слова, лишенные смысла — словно поминальная служба в склепе, где похоронен призрак, не желающий их отпускать.
Кассандра делает судорожный вдох, замирает и больше не чувствует ничего — совсем ничего, кроме всплеска мертвящего холода: когда отец всё-таки кончает в неё.
Следующий драббл опять-таки был спровоцирован чтением заявок на англоязычном фесте, хотя ни одной из них не соответствует. Но мои мысли всё-таки повернулись в данном направлении, откуда и получилась очередная невеселая история о взаимоотношениях парочки безумных ученых с их подопытным кроликом. Жаль Нервного - ну а поведение Локи логически продолжает то, что было написано прошлым летом. Я всё-таки считаю, что он искренне заблуждается, но не думаю, что кому-то здесь надо объяснять, почему подобные "ожидания" ведут совсем не к тому. Название: Их вещь
Размер: драббл, 763 слова
Пейринг/Персонажи: Локи Бикер/Нервный Объект, Цирцея Бикер/Локи Бикер, упоминается Нервный Объект/Паскаль Кьюриос
Категория: слэш, соло, гет
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Локи не выпустит Нервного из дома на Тесла Корт, 1 - но, впрочем, Цирцея не возражает.
Примечание/предупреждение: вуайеризм, изнасилование. В некотором роде, может читаться, как продолжение драббла
"Воспитательный процесс", написанного на прошлой ФБ.
— Уйти задумал?!
Локи Бикер кричит так, что дребезжит стакан, оставленный на журнальном столике.
— Податься к этому Кьюриосу, чтоб его алиены еще раз побрали?! Да кем ты себя возомнил, ублюдок?
Он подгребает к себе Нервного за воротник рубашки, сминая ткань жесткими пальцами и едва не оторвав пару пуговиц.
— Твоё место — здесь, — слюна брызжет на лицо Нервного сквозь стиснутые зубы Локи. — Ты даже не сим, понятно тебе?! Понятно?!
На лице Нервного, как обычно, не отражается ничего. Только где-то в глубине матово-черных глаз плещет страх. Привычный, впитанный с детства.
Нервный молчит.
Он никогда не отвечает. Никогда — если с ним решает заговорить Локи.
Локи отвешивает ему пощечину. Голова Нервного мотается в сторону на хлипкой шее, но из тонкогубого рта по-прежнему не выходит ни слова.
А Локи не отказался бы узнать, что такого нашел Паскаль Кьюриос в их с Цирцеей Объекте — этот хлюпик, вбивший себе в голову, что ученый не должен позволять себе быть жестоким.
Локи еще раз встряхивает Нервного.
— Проси прощения, ублюдок. Проси как следует.
С ненавистью глядя на впалые щеки и выбритый череп — на сжатые губы, из которых от страха не вырывается ни единый звук — Локи знает, что всё равно не стал бы слушать никаких объяснений. Внимательно вслушиваться в несвязный, полуребяческий лепет — это всё равно что признать, будто бы у Нервного Объекта есть личность.
Но это не так. Нервный — не сим; Нервный — кукла, напичканная инстинктами. Они с Цирцеей доказали это еще пятнадцать лет назад.
Нервный — их вещь.
И Локи Бикер может делать со своей вещью всё, что угодно.
Он бросает Нервного на поверхность стола — стакан падает и разбивается с жалобным звоном.
Кто знает, отчего — но всякий раз, когда Нервный вновь выводит хозяина из себя, кровью наливается не только лицо Локи, но и его член.
Конечно же, Локи этим пользуется. Мало какой другой способ так прост — и так эффективен.
Локи коротко усмехается, сдергивая с Нервного серые мешковатые штаны, и наотмашь бьет его по ягодицам. Раз, другой, третий. Тот вздрагивает — едва заметно, — но не делает даже попытки вырваться.
Вещь. Кукла.
Локи тянет вниз «молнию» своих брюк, наваливается на Нервного сверху. Привычные, быстрые движения — и вот, он уже толкается внутрь, и это выходит словно бы легче обычного: не иначе, с Кьюриосом ублюдок не только за ручку держался. Тем хуже.
Нервный судорожно всхлипывает — если прислушаться, можно различить звуки, беспомощные, жалкие и чересчур тихие для нормального сима, которого без всяких церемоний трахают в задницу. У которого — не в первый и не в последний раз — вообще не считают нужным спрашивать о согласии.
Локи прикусывает губу, сверля взглядом затылок Нервного и не прекращая злых, ритмичных движений.
В глубине чего-то вроде души Локи еще смутно надеется, что однажды кукла, отродье, поганый ублюдок отреагирует на его жестокость — по-настоящему.
*
Цирцея стоит за углом и смотрит, неосознанно играя с пряжкой ремня на брюках. Ей хочется расстегнуть пуговицы и гладить себя, стремясь не упустить ни секунды, пока ее муж всё еще яростно совокупляется с "подопытным кроликом".
В этом есть что-то животное, в самом деле.
Впрочем, они с Локи еще пятнадцать лет назад доказали: Нервный — не сим. Значит, с ним можно делать всё, что угодно.
Только она просто остановилась на этом, используя результат по мере необходимости. А ее муж — он словно из раза в раз доказывает бесчувственность Объекта себе самому.
Хотя Цирцея не возражает.
Даже сейчас она зачарованно смотрит, как Локи рычит, наклоняясь сильнее — кажется, что он сейчас вцепится Нервному в шею и будет пить еще теплую, почти симскую кровь. С судорожным вздохом Цирцея всё же проскальзывает ладонью под джинсовую ткань.
Ее пальцы остервенело трут чувствительный бугорок, будто она сама себе любовница — жадная и грубая, неспособная на утонченную ласку. Она не пытается переменить позу или положение пальцев — просто смотрит и двигает ладонью в такт ускоряющимся движениям Локи.
Им удаётся кончить почти одновременно — Цирцея успевает заметить, как неуловимо изменилась поза ее мужа — понять, что это должно значить; и тут же сама прикусывает губу, чтобы не вскрикнуть чересчур громко и не выдать себя.
Спустя несколько суматошных секунд она снова может ясно видеть реальность.
Нервный трясущимися руками натягивает штаны и уходит — почти уползает, припадая на одну ногу, — в сторону своей подвальной клетушки. Локи стоит, отвернувшись в сторону, и даже не смотрит вслед.
Цирцея знает: ее муж никогда не отпустит Нервного из дома на Тесла Корт. Однажды ей придется взять дело в свои руки — если уж для нее объект всегда был только объектом, и ничем больше. Однажды. Но еще не сейчас.
В конце концов, ей приятно смотреть. И пользоваться тем, что Локи в подобных случаях никогда не остается удовлетворен полностью.
— У тебя ведь еще осталось что-нибудь для жены? — с усмешкой спрашивает Цирцея, неслышно подходя к нему со спины и скользя ладонью по влажному от пота плечу.
Локи слегка поворачивается и криво улыбается ей в ответ.