И на этом заканчиваю с бессмысленным флудом

Сканер мозга

Сейчас в моей голове происходит примерно такое: А что происходит в твоей голове?

Но картинка таки, блин, характеризует.
ЗЫ. - она, блин, меняется! Когда постил, несколько отличалась. Хех...

@темы: мыслеизвращения, тесты

---

А решил и я запостить у себя список якобы "обязательных к прочтению книг". Интересно, кто на самом деле его составлял?

Зачёркнуто то, что я читал, курсивом - то, чего не знаю от слова "совсем", оффтопом - мои какбэ комментарии.

1. БУЛГАКОВ - «МАСТЕР И МАРГАРИТА»
2. ЭКЗЮПЕРИ - «МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ»
3. ДОСТОЕВСКИЙ - «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ» (если считается "асилил по диагонали, потому что мрак и пиздец")
4. РЕМАРК - «ТРИ ТОВАРИЩА»
5. УАЙЛЬД - «ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ»
6. МАРКЕС - «СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА»
7. СЭЛИНДЖЕР - «НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ» (сломался, начав, но представление о сути сей подростково-матерной хрени имею по итогу)
8. МИТЧЕЛЛ - «УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ»
9. ОСТИН - «ГОРДОСТЬ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ»
10. ТОЛКИЕН - «ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ»
11. ОРУЭЛЛ - «1984»
12. ДОСТОЕВСКИЙ - «ИДИОТ»
13. ДОСТОЕВСКИЙ - «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»
14. Ш.БРОНТЕ - «ДЖЕН ЭЙР» (в деццве мать мне хотела подсунуть, но мну не вдохновился)
15. ТОЛСТОЙ - «ВОЙНА И МИР»
16. КИЗИ - «НАД ГНЕЗДОМ КУКУШКИ»
17. РЕМАРК - «ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА»
18. ДЮМА - «ГРАФ МОНТЕ КРИСТО»
19. БРЭДБЕРИ - «451 ГРАДУС ПО ФАРЕНГЕЙТУ» (до сих пор моя любимая антиутопия же, да ещё и с хорошим концом, если таковым может считаться ядерный удар ряду населенных пунктов )
20. РОУЛИНГ - «ГАРРИ ПОТТЕР» (гы)
21. МАККАЛОУ - «ПОЮЩИЕ В ТЕРНОВНИКЕ» (гонит воспоминания о сериале, который во время деццва смотрел с родителями)
22. ЛЕРМОНТОВ - «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»
23. ЛОНДОН - «МАРТИН ИДЕН»
24. ГЮГО - «СОБОР ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ»
25. ВИШНЕВСКИЙ - «ОДИНОЧЕСТВО В СЕТИ»
26. КЭРРОЛЛ - «АЛИСА В СТРАНЕ ЧУДЕС»
27. Э. БРОНТЕ - «ГРОЗОВОЙ ПЕРЕВАЛ»
28. БРЭДБЕРИ - «ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ»
29. НАБОКОВ - «ЛОЛИТА» (разбора произведения от С.Лема - после чего я, хм, пересмотрел образ товарища фантаста - хватило)
30. КОЭЛЬО - «АЛХИМИК» (!внезапно. От Ирэн, лет пять назад)
31. ВОЙНИЧ - «ОВОД»
32. ФАУЛЗ - «ВОЛХВ»
33. ПАЛАНИК - «БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ» (не одобряю всеобщего преклонения перед Палаником. Лично мне хватило "Призраков" - несмотря на крепкую нервную систему, не люблю копаться в говне)
34. КИЗ - «ЦВЕТЫ ДЛЯ ЭЛДЖЕРНОНА»
35. ПЬЮЗО - «КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ»
36. САНАЕВ - «ПОХОРОНИТЕ МЕНЯ ЗА ПЛИНТУСОМ»
37. ЗЮСКИНД - «ПАРФЮМЕР» (ну... листал в магазине, купить хотел - но. А кино видел.)
38. ГЕТЕ - «ФАУСТ»
39. ЛИ - «УБИТЬ ПЕРЕСМЕШНИКА»
40. ЗАМЯТИН - «МЫ»
41. Л.ТОЛСТОЙ - «АННА КАРЕНИНА»
42. ИЛЬФ и ПЕТРОВ - «12 СТУЛЬЕВ» (ниасилил... увы мне, отец был весьма разочарован чтением, брошенным ради подготовки к олимпиаде)
43. ДОЙЛ - «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ШЕРЛОКА ХОЛМСА И ДОКТОРА ВАТСОНА» (наша экранизация всё равно круче, а так - несколько рассказов читал)
44. ДРАЙЗЕР - «АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ»
45. ГЮГО - «ОТВЕРЖЕННЫЕ» (первую часть, в 11 лет)
46. ПУШКИН - «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
47. РЕМАРК - «ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК»
48. БАХ - «ЧАЙКА ПО ИМЕНИ ДЖОНАТАН ЛИВИНГСТОН» (можно ржать, но Бах в своё время оказался мне полезен на определённом этапе и отрицать этого не собираюсь)
49. ГОЛСУОРСИ - «САГА О ФОРСАЙТАХ»
50. РЕМАРК - «ЖИЗНЬ ВЗАЙМЫ»
51. ГЕССЕ - «СТЕПНОЙ ВОЛК»
52. ГЮГО - «ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СМЕЁТСЯ»
53. ПАСТЕРНАК - «ДОКТОР ЖИВАГО» (никада, честно)
54. БЕРДЖЕСС - «ЗАВОДНОЙ АПЕЛЬСИН»
55. ЛЕМ - «СОЛЯРИС» (ниасилил, у Лема есть вещи поинтереснее, имхо)
56. РЕМАРК - «НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН»
57. ФАУЛЗ - «КОЛЛЕКЦИОНЕР»
58. ГЕССЕ - «ИГРА В БИСЕР»
59. КУНДЕРА - «НЕВЫНОСИМАЯ ЛЕГКОСТЬ БЫТИЯ»
60. ВЕРБЕР - «ИМПЕРИЯ АНГЕЛОВ»
61. МУРАКАМИ - «НОРВЕЖСКИЙ ЛЕС»
62. МОЭМ - «БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ»
63. ЭКО - «ИМЯ РОЗЫ»
64. МАЙЕР - «СУМЕРЕЧНАЯ САГА» (чииииво? О_о)
65. ОРУЭЛЛ - «СКОТНЫЙ ДВОР»
66. БУЛГАКОВ - «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ»
67. ДОСТОЕВСКИЙ - «БЕСЫ»
68. ЛЬЮИС - «ХРОНИКИ НАРНИИ»
69. КАФКА - «ПРОЦЕСС»
70. СЕНКЕВИЧ - «КАМО ГРЯДЕШИ»
71. ГОГОЛЬ - «МЕРТВЫЕ ДУШИ»
72. КАМЮ - «ПОСТОРОННИЙ» (ну как... ознакомился, но думаю не убежит ещё)
73. ХЕМИНГУЭЙ - «СТАРИК И МОРЕ»
74. ДАНТЕ - «БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ»
75. СТОКЕР - «ДРАКУЛА»
76. КИНГ - «СИЯНИЕ»
77. ГОЛДИНГ - «ПОВЕЛИТЕЛЬ МУХ» (начал читать, бросил - хотя по идее надо бы)
78. КАВЕРИН - «ДВА КАПИТАНА»
79. ПЕЛЕВИН - «ЧАПАЕВ И ПУСТОТА»
80. ТУРГЕНЕВ - «ОТЦЫ И ДЕТИ»
81. БЕГБЕДЕР - «ЛЮБОВЬ ЖИВЁТ 3 ГОДА»
82. НАБОКОВ - «ПРИГЛАШЕНИЕ НА КАЗНЬ»
83. СТРУГАЦКИЕ - «ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ»
84. ДРАЙЗЕР - «ТРИЛОГИЯ ЖЕЛАНИЙ» (ФИНАНСИСТ, ТИТАН, СТОИК)
85. ШОЛОХОВ - «ТИХИЙ ДОН»
86. ХАКСЛИ - «О ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР»
87. ДОСТОЕВСКИЙ - «УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ»
88. КИНГ - «ЗЕЛЕНАЯ МИЛЯ»
89. КОЭЛЬО - «11 МИНУТ»
90. МОЭМ - «ТЕАТР»
91. ДЖОЙС - «УЛИСС»
92. ИЛЬФ и ПЕТРОВ - «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК»
93. МОПАССАН - «МИЛЫЙ ДРУГ»
94. СТЕНДАЛЬ - «КРАСНОЕ И ЧЁРНОЕ»
95. ТОЛСТОЙ - «ВОСКРЕСЕНИЕ»
96. ДИККЕНС - «БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ»
97. КАМЮ - «ЧУМА»
98. ШЕКСПИР - «ГАМЛЕТ» (каков диагноз человека, не нашедшего в 12 лет в данной пьесе ничего особо философского? Да и потом тоже)
99. ФОЕР - «ЖУТКО ГРОМКО И ЗАПРЕДЕЛЬНО БЛИЗКО»
100. КУПРИН - «ГРАНАТОВЫЙ БРАСЛЕТ»

@темы: книги, флэшмоб

---

09.03.2011 в 20:45

Пишет  Sammium:

Та ж фигня, но с русскими буквами

Мда. Мои слова - мясо, резать, боль. И кто-то ещё сомневался в сущности кровавого ппалача(ТМ)?

@настроение: плять, опять невовремя заснул и проснулся

@темы: флэшмоб, психологическое, хрень и иже с ними

---

Внезапно мне стало лучше. Я выспался, причем снова заснув под утро (что наводит на мысли и о наиболее благоприятном для меня режиме, если попытки въехать в "нормальный" так странно кончаются), проснулся, позавтракал и нашёл в себе силы ответить на умыл и оставить тему на форуме команды Мини. Ага, в последний день, как водится. Впрочем, текст я успею дописать за неделю - в конце-концов, это мини, а план в голове и в текстовом виде вполне в наличии. Правда, те же яйца, только в профиль, ну да не привыкать.

Кстати, пока мне было хреново, начал читать "Песнь льда и пламени" Дж.Мартина. Мдаааа. Я уже не помню, когда я в последний раз реально переживал за персонажей, а не просто отстранённо читал/смотрел, размышляя о дальнейшем развитии событий. Сейчас читаю и, собственно, переживаю - при том, что и без спойлеров понятны некоторые вещи. Слово "переживаю", впрочем, кажется мне не совсем верным - скорее, это сродни напряжённому волнению, ожиданию того, что будет на следующей странице, сочетаемому с эмоциональной вовлечённостью в жизнь персонажей. Причем не только "условно-положительных", как ни странно, хотя за этих самых условно-положительных... в общем, знаю, что им, как честным людям в политической игре, ничего не светит, но всё равно обидно. И периодически хочется ругаться сквозь зубы.

Читаю я с телефона, так вообще удобнее, чем с экрана ноута - при отсутствии как "е-читалки", так и бумажной книги. И оторваться довольно сложно, надо признать, хотя читать и тяжело вместе с тем - и ввиду эмоциональной вовлечённости, и потому, что текст всё-таки не рекомендован детям до 16 лет. Средневековая жизнь такая средневековая.

...нда, скоро придётся составлять список травы, которую я курю, и делать "единый порыв" для выполнения плана по воскурению. Поскольку разорваться на много маленьких Коршунов я не могу, да и не имею желания. Хотя вопрос, конечно, будет ли это "травой", но время от запланированного (Германия, ЛоГГ, Битва за Англию) всё равно отнимает.

@музыка: нет

@настроение: странное, но.

@темы: книги, болезнь, хрень и иже с ними, фесты-конкурсы, жизнь

---

Если уж мне херово, то...

...пусть время не совсем зря пропадает.
Вывешу свой фик с белива. Наконец.

Тем более, что в таком состоянии лучше понимаешь - всем критикам не угодить, а писать "с рюшечками" - ещё более рвотно, чем попытка что-то съесть сейчас.
Хотя чуть-чуть лучше мне правда стало.
Продолжение в комментах, в общем.

Название: Осознанная необходимость
Автор: Grey Kite aka R.L., он же Серый Коршун
Бета/гамма: отсутствует
Рейтинг: PG-13
Размер: маленькое миди
Пейринг: Джеймс С. Поттер/Роуз Уизли
Жанр: angst, POV
Отказ: материальной выгоды не извлекаю.
Цикл: "Двадцать пять лет спустя" (6)
Аннотация: война – это реальность, но скоро подойдёт подкрепление. И всё закончится.
Комментарии: написано на февральский фест редких пейрингов «I Believe».
На момент действия Джеймсу 27 лет, а в Британии - гражданский пиздец.
Предупреждения: смерть персонажа, война/политика
Статус: закончен.

И будет сон устал, и будет верен Фрейд,
И глупый твой телефон забудет все номера.
Забьёт тупой металл дыханье слабых флейт,
И ты забудешь сон, что приходил вчера.

И будет счастье – блеф, и будет сказка – муть,
И ты пройдёшь босиком, откроешь в ванной кран…
К тебе придёт твой эльф, и разорвёт тебе грудь,
И это будет финал твоих придуманных стран.
Олег Медведев


Дождь мелкий, занудный, прямо сказать, дождь. Занудная осень, долгая. Слишком долгая осень; мне кажется уже, что мы ползём по этой грязи бесконечно. Только кажется – когда я начинаю считать, то точно выходит, что началось всё в августе; а сейчас ноябрь. Значит, три с половиной месяца, не слишком много для настоящей войны, если вспоминать ту войну, о которой говорили в Школе. И о которой я куда больше читал потом.

Гражданские войны – войны медленные, так водится. Внешние войны быстрее, злее, заклятия так и летают, кровь льётся и сердца останавливаются. А потом дипломаты, конечно, долго делят всё заново, когда война кончится. После гражданских дипломаты проигравшей стороне не нужны, я это не учёл, когда ввязывался. Но я ведь уверен, что мы победим?

Гражданские войны медленные, но мы должны быть в Лондоне к Рождеству. Должны быть и будем. Только подойдёт подкрепление.

Оно должно быть скоро, я получил письмо на прошлой неделе.

Именно из-за этого письма мы стоим здесь лагерем. Точнее, встали ещё до того, но если бы письма не было – снялись бы и ушли. Не привыкать, надо уметь быстро двигаться и быстро действовать, если хочешь воевать сейчас. И быстро решать – тоже. Я и решил, что мы остаёмся. Пока не подойдёт подкрепление.

Дождь всё не прекращается, а я опять думаю о подкреплении. Я думаю о нём часто, почти всегда. Я жду его, как в детстве ждут Рождества. Чуда. Но его пока нет, я считаю дни и прошу Санту – или кто там его замещает в нашем штабе – чтобы всё случилось поскорей.

И пишу письмо домой, лёжа в одноместной палатке. У меня не хватает квалификации на расширение пространства, но даже лучше, когда никто больше не может зайти. В штаб-палатке всё именно так, как надо, а личное «жильё» устраивают все сами, как могут. Кто-то просто спит под навесом или на земле, только купол ставят защитный. А я вот лежу здесь, не сплю и пишу.

Это ненастоящее письмо. Мне некому писать письма, у меня осталась только сестра. Моя сестра, рядом с теми, кого я стремлюсь уничтожить. Её звали Лили, мою сестру. Я тоже пишу письмо девчонке по имени Лили. Рассказываю, каково быть в лагере за главного – каково вообще быть лейтенантом*. Это не очень интересно, особенно девчонке, у неё внимание переключается с первого на второе, потом на десятое. Но не рассказывать же про мелкий дождь и про грязь вокруг, и про то, что доблестные Мстители* выстраиваются в очередь к полевой кухне, три раза в день, ёжась и переругиваясь. Даже если письмо и ненастоящее. Незачем расстраивать девчонок.

Девчонки любят победителей, и я им стану. Скоро подойдёт подкрепление, и мы отметим Рождество в Лондоне. Эмиссар с континента, прибывший позавчера, сказал, что нас там встретят цветами. Наверняка приукрашивает, конечно, но их разведданным доверять можно больше, чем разрозненным новостям. И союзническая форма в лагере не так уж редко мелькает, но об этом я уже не собираюсь писать в письме.

Я прошу встретить меня цветами и ставлю точку. Вытягиваюсь на спине, заложив руки под голову, и смотрю в потолок. Даже в ненастоящем письме ненастоящей девчонке Лили мы победители, защитники. Мстители. А союз – осознанная необходимость, о которой простым людям лучше не думать. Всё это было в письме Мадам – несколько островов и военно-научное сотрудничество, такая цена. Не только она, остальные Триумвиры тоже об этом говорили, когда меня сделали лейтенантом и направили снова в Англию.

Эмиссар уйдёт завтра, оставит здесь троих доверенных. Надо будет передать с ним письмо и запрос в штаб. Обязательно.

А сейчас я должен спать, осталось всего около пяти часов до рассвета.

______________________________

*- От франц."lieutenant" – заместитель, звание второго эшелона в организации реваншистов.

* - «Месть» - по англ. revenge, по франц. revanche (т.е. собственно, реваншисты=Мстители).
____________________________________


**
После завтрака я торопливо раздаю указания на день, хотя смысла в них всё меньше и меньше. Но порядок поддерживать надо, иначе какой из меня командир и какие из них солдаты. И я командую, кому занять посты по периметру, кому дежурить, а кому караулить почтовых сов и склад маггловских консервов. А кому просто снова полировать палочку и ничего не делать, только ждать, когда подойдёт подкрепление. Тренировок по такой погоде мы почти не проводим.

Я вижу всё это, но тоже могу только ждать, ну и делать то, что нужно прямо сейчас. Например, взять порцию завтрака и отнести Роуз. Это не обязанность лейтенанта, это моя собственная обязанность. Сам так решил, хотя мог бы и не замечать – в конце концов, ей это всё равно безразлично, ей было бы безразлично, наверное, даже оставь мы её умирать с голоду. Но я так не могу.

Когда-то давно, в другой жизни, все говорили, что Роуз мне как сестра, куда больше похожа на мою сестру, чем Лили. Мы и были похожи. Поэтому она сейчас тут, а я ношу ей еду и жду – может, что-то изменится. Хотя она уже кажется такой же частью лагеря, как палатки, купол, совятня. Каждый раз устраивается на краю, недалеко от нашего склада. И спит там же, на том, что дают.

Самое большее, что я могу сделать – это всё так и оставить. Она всегда была куда упрямей меня.

Сейчас Роуз сидит, обняв колени. Рыжие волосы закрывают её лицо. Блёклые, спутанные рыжие волосы, она их больше не собирает в пучок. Мне это не нравится, но, с другой стороны, что я с ней сделаю?

Роуз сидит почти неподвижно. Каждый раз я надеюсь, что она поднимет на меня глаза. Сама, первая, поднимет. Сама протянет руку, заметит, что тут чай – горячий, и каша тоже – горячая. Я приношу ей еду сразу же, как сготовят, потому что иначе ей достанется самой последней, когда всё остынет, а хлеба будет не достать. Если вообще достанется.

- Роуз, завтрак.

Она словно даже не слышит, ей всё равно. Я останавливаюсь за десять шагов, примерно, и оглядываюсь, есть ли тут камни. Камни есть почти всегда, а угадать, как ответит Роуз, не так-то просто. Иногда она отвечает именно так – летит камень, или что-нибудь ещё, лишь бы лежало рядом. Не удивительно, если знать, что Роуз меня ненавидит.

Роуз, да, моя кузина Роуз. Рыжая, веснушчатая, упрямая Роуз. Мы учились вместе – давно, и не считали себя врагами. Я считал её противником, она меня – кузеном. Недостаток информации, фатальная вещь, в конечном итоге. Хотя я не виноват, но лучше бы уж был. Так легче, когда действительно виноват.

Она не будет слушать ничего про отца, про Эла. Она считает, что я совру, потому что я Мститель. Нет, потому что я Поттер, который стал Мстителем, так она думает, готов последние сикли поставить. Я уверен, она понимает, за что мы и почему. Просто мне ничего не может простить. И сказать тоже.

Последний раз я слышал её голос на могиле отца.

Она перестала потом разговаривать, как мне говорили. Или, может, не сразу, а только потом. Не знаю точно, я не виделся с ней совсем, совершенно некогда было. И сразу можно было понять, что она будет не рада, мягко говоря. Роуз вообще думала, что любила отца больше его родных детей. Возможно, она была и права. Я-то ставил не на него, а на неё, но в итоге продул со своими ставками.

Я уехал на континент, а Роуз куда-то пропала. Так мне написал Эл, с осуждением, разумеется. Его вскоре тоже убили, так что ничего больше узнать не удалось. Никому, не то что мне. Когда я вернулся, незадолго до самой войны, о Роуз вообще мало что слышали.

Не удивительно, если она вела себя точно как и сейчас.

Я повторяю, что принёс завтрак и ставлю его рядом с ней. Роуз коротко кивает, не оборачиваясь, и даже кружки с чаем едва касается. Механически дует на пальцы – разумеется, горячо, я ведь сразу сказал ей, что чай горячий. Она, наверное, ждёт, когда я уйду – иногда ей всё равно, иногда нет – а я стою и смотрю. Она вся блеклая, как её волосы. Роуз, моя рыжая Роуз. Моя кузина.

Она почти не изменилась с тех пор, как мы нашли её. Грязную, непричёсанную и без палочки, хотя и прилично одетую, всё ещё, и смотревшую дико и безнадёжно. Только отъелась немного, хоть на наших хлебах отъесться – тот ещё труд. Но Роуз же совсем жердь, да и всегда такой была. Только сейчас это лучше сочетается с её обликом. Каким-то всё-таки очень неправильным.

Остаётся надеяться, что, когда подойдёт подкрепление, мне разрешат взять её с собой. Потом можно будет найти целителя. Хорошего. Я был знаком с одним, те два года назад. Возможно, что он ещё жив, если всё время оставался в Лондоне. Неуправляемые окраины могут быть жестоки к магглокровкам, ну а я его, за талант, всегда защищал от наших акций.

Он, наверное, сможет понять, что с Роуз.

Я смотрю, как она пьёт чай, держит чашку двумя руками. Он уже, похоже, не такой горячий. Она словно не обращает внимания, что я ещё здесь.

- Роуз… - обращение повисает в воздухе, кажется вообще нелепым. В принципе нелепо, что я здесь стою, будто и других дел нет. Дела для меня всегда найдутся, а сегодня надо ещё и обязательно передать письма. Всё равно Роуз ненавидит меня и не станет слушать. Не услышит, скорее.

- В общем, если ты не знаешь, мы скоро будем в Лондоне. К Рождеству. Уже скоро подойдёт подкрепление, и тебе стоит подумать, что делать дальше.

Я говорю это и уже разворачиваюсь, чтобы уйти. Слишком злюсь и досадую, что даже еду ношу ей, возможно, зря.

И тут Роуз мне кивает. Один раз, так что могло и почудиться, но я слишком привык за ней наблюдать. Словно бы обещает подумать. Хотелось бы на это рассчитывать. Роуз ведь далеко не дура, и я всегда ставил на неё, может, в этот раз и выгорит. Очень хотелось бы, да.


**

Разговор с эмиссаром не получился, и я хмуро расхаживаю около штаб-палатки. Нет, он взял письма и официальное прошение, оставил не троих человек, а всю эскорт-пятёрку и пообещал прислать ещё десяток-два. Ещё до основного подкрепления. И оставил новый комплект формы, с их нашивками на рукавах. Никто не взял, практически, из-за этих самых нашивок. Но станет холоднее – возьмут.

Хотя я и сам отобрал себе только куртку.

Я хожу около штаб-палатки и думаю, что разговор всё-таки был удачным. Но всё равно не получился. Слишком много околичностей и ещё один спор о требованиях из приложения к договору. Наверное, я всё-таки их приму, но отклонить их мы потом не сможем. Я понимаю, я сам всё-таки учился на дипломата и успел пройти практику.

Если цена – подкрепление и Лондон, то надо на это пойти. Мне сказали, что другие лейтенанты и два триумвира, кроме Мадам, согласны полностью. Я не пойду против всего Реванша, разумеется. А наши союзники могут в итоге последовать нашему примеру и у себя, сторонников верных мер там вполне достаточно. Я на это очень рассчитываю. Всё ещё обернётся к лучшему, даже этот вот договор.

Только бы вовремя подошло подкрепление.

Я поднимаю голову, и смотрю, как на небе расходятся тучи. Редкий случай осенью, я уже и не помню, когда тут было солнечно.


**

Вечером я всё-таки устроил учебный бой. Дождь закончился, можно было очистить площадку в центре лагеря. Солдаты были рады размяться, хотя и не все, я это видел, но ничего не сказал. Кто-то уже устал, но гражданские войны – медленные, мы должны ждать, пока эмиссары и другие бойцы устанавливают контроль. Над другими частями страны, которые теряют лондонцы. По крайней мере, так считается, что устанавливают – новости приходят не очень часто. Но я ведь верю, что мы победим? Не так ли.

А ещё, думаю я, показывая, как двигать запястьем для создания лассо, остаются Скар и его Бригада.

С ними и сейчас сталкиваются; те, кого мы из лагеря посылаем в рейды. Впрочем, с тех пор, как мы ждём подкрепления, рейд был только один, и не очень успешный. Скар, этот шрамированный фанатик, умеет управлять людьми. Я это признаю, как и то, что они неплохо сражаются. Но их слишком мало, и у них нет поддержки.

Одна вера ничего не стоит. Я это давно понял.

Если бы вера и убеждённость сами по себе что-то стоили, то с Роуз у меня было бы меньше проблем.

Шум и необходимость сосредоточиться отвлекли меня от неё, но я всё-таки зайду потом. Проверю, может, и в этот раз обойдётся без камней и палок. Кстати, камни и палки нам на тренировке тоже пригодятся, думаю я. И подзываю рядомстоящего, чтобы показать на практике использование подручных средств. В бою это тоже может быть важно.

- Смешно, дипломат учит драке, - сказал мне однажды один новобранец, я без слов врезал ему невербальным. Мадам учила меня не только истории магического мира, надо признать. Я ей до сих пор благодарен.

Тем более, авторитет важнее умения.

- Всё, отбой! – командую, и солдаты опускают палочки, начинают отряхиваться. Руки уже почти не пожимают, ритуалы остались где-то там. В августе, если я правильно помню, когда началась эта война.

Похлопываю наиболее отличившихся по плечу, обсуждаю, можно ли отправить новых – эмиссаром оставленных – в разведку. Мнения почти поровну, решаю дождаться завтрашнего утра. Им здесь не доверяют, но и такая проверка не всех устроит, хотя меня –вполне. Нам ведь нужна информация, во вторую очередь. В первую нужно подкрепление, но это ещё впереди.

Я чувствую себя очень усталым, настолько, что мог бы свалиться спать прямо здесь, но всё-таки собираю силы, чтобы доползти до своей палатки. Я иду мимо складов и ни о чём не думаю, только о спальнике и одеяле.

Только что-то мешает, какой-то шум в ушах. Прислушиваюсь; может быть, это опасность. Но это просто плач, сдавленный какой-то, как будто от страха. Со стороны склада, там, где Роуз. Как только я вспоминаю об этом, сон как рукой снимает. Даже глаза распахиваются. Быстрее срезаю угол, я помню, где она сидела с утра, уйти ведь не должна была.

Плач становится явственней, я очень боюсь не успеть, хотя чем ей вообще можно помочь. Когда я вижу, как она сжалась на земле, в стороне от спального места, я забываю об этом. О том, что не умею помочь.

Я бросаюсь к ней – быстрее, чем получается подумать, чем это мне чревато. Но она бьётся на земле, дрожит и плачет, я никогда её раньше такой не видел, и это страшно. Опускаюсь на колено, беру за руку – такая холодная рука, но я не помню, какие у неё руки. Я их вообще раньше не трогал. Не знаю даже, что делать.

Поднимаю её, встряхиваю за плечи, голова Роуз безвольно свисает, и щёки мокрые.

- Роуз, очнись, Роуз! Мне плевать, может, ты меня ненавидишь, но, Роуз… - она открывает глаза, смотрит дико, как раньше, когда только прибилась к нам. Пленница, не пленница, Мерлин знает что. Сажусь рядом, не отпуская её рук, а Роуз утыкается мне в плечо. Может, хоть так получится что-то сделать. Я умею драться, но не помогать вот так.

- Роуз, Роуз, всё хорошо… скоро подойдёт подкрепление, слышишь, Роуз? Скоро всё будет так, как надо, скоро… Мы победим, знаешь, тебе только кажется, что всё плохо, я не дам тебя в обиду, Роуз. Только мы остались, я знаю, помнишь, тогда, в академии, ну помнишь же, я рассказывал, что мы не идиоты, мы только ждали, это твоя мать… Грэйнджер, но они будут наказаны. Роуз, моя дорогая кузина, я обещаю. Только скажи мне что-нибудь, Роуз же!

Я прижимаю её к себе, говорю какую-то чушь. Она всё так же дрожит, не от холода, хотя точно не знаю, может, ей холодно, а я привык. Она же молчит. Молчала.

- Джеймс…

У неё тихий голос, блеклый. Как её волосы, рыжие, растрёпанные. Её волосы лезут мне в лицо.

- Мне холодно, Джеймс. Тут у вас слишком холодно.

Меня захлёстывает радость – дикая, безудержная. Я ещё сильней обнимаю Роуз, судорожно выдыхаю в её волосы. Хочется улыбаться, смеяться, вообще что-нибудь сделать, но я только нашариваю рядом упавшую форменную куртку и накидываю ей на плечи.

- Вот, так, Роуз, теперь лучше. Лучше?

- Да, Джеймс, - она как-то еле шевелит губами. – Мне лучше.

- Я рад, что ты вернулась, я очень рад, - так и не отпускаю её от себя, кажется – если отпущу, то она снова станет каменной статуей, молчаливой и готовой ударить в любой момент. Глажу её по плечам, они постепенно перестают дрожать под курткой. Роуз дышит спокойней, а я всё повторяю, что очень рад и что всё будет хорошо, пока не замечаю, что она заснула.


**

Что Роуз теперь будет спать в моей палатке, я объявляю сразу. Мне так спокойнее, когда она под присмотром, пускай теперь спать стало тесно. А вот делать то, о чем пойдут, конечно же, слухи, не собираюсь. Хотя на слухи плевать, слухи всегда ходят, даже когда повода нет. И их красиво называют «общественное мнение», в большинстве случаев.

Она слишком от меня зависит. Поэтому такое неправильно. Я должен подождать, я ещё раз повторяю это себе, глядя как она спит. Ей надо восстановиться. Прийти в себя и начать жить нормально. Она сможет, она справится, я же помню, на что Роуз способна. Моя кузина Роуз, рыжая Роуз.

- Рыжая… - произношу я негромко и усмехаюсь. Мне действительно всегда нравилось так её называть.

Внешне ничего и не изменилось, я всё так же выполняю каждодневные дела и жду подкрепления. Только Роуз ношу еду в палатку. И вечером укрываю её одеялом, перед тем, как заснуть. Она снова не говорит, только смотрит на всё вокруг, а на третий день просто выходит из палатки. Со мной, конечно. Я её никуда не могу отпускать без себя, и не отпущу. Я это ей сразу сказал, она кивнула. Хотя ничего не ответила.

Теперь она ест с нами, женщины из лагеря пытаются с ней говорить. Но она только смотрит на них и кивает или качает головой, а иногда роняет «да» или «нет». Я на них шикаю: неужели не видят, что Роуз трудно. Может, впрочем, они тоже помогут, Роуз должна перестать считать Мстителей чем-то слитным. Мы же все разные, а Роуз когда-то в этом смысле была как мать. Практически.

Ночью мы с ней спим рядом, я иногда снова её обнимаю. Когда она мечется, не просто так, а чтобы успокоить. Потом она бормочет: «Спасибо», и снова засыпает, только тогда отпускаю её и сам ложусь. Наверное, так я стал меньше спать и хуже, но пока это незаметно. Я и так сплю не очень много, привык.

А её кожа становится теплее. Может, мне кажется, а может, это потому, что она спит в палатке, а не как придётся. Ещё и форму ей собрали, точнее, я собрал, сделав Брэнде внушение. Наш полевой медик – дама понятливая, теперь Роуз действительно одета тепло. Мне нравится, как она выглядит в форме, хотя нашивки она, как я заметил, оторвала. Просто руками, видимо, из упрямства. Я их потом нашёл у входа в палатку. Но она ещё привыкнет, я думаю. Привыкла же жить кое-как, а к хорошему привыкать трудней, чем к плохому. Сам знаю, и вполне неплохо.


**

Снова начались дожди, а с континента никаких новостей. Эту неделю меня отвлекала Роуз, но она всё-таки не основная моя обязанность. Даже вообще не обязанность, если говорить честно. Так что я снова начинаю ходить кругами по лагерю и думать о подкреплении. Эти мысли слишком навязчивые. Рождество. Подарок на Рождество в виде подкрепления, и Лондон, где нас давно ждут.

Тренировки – теперь я сделал их регулярными, снова, – становятся жёстче. Солдаты с повреждениями выстраиваются в очередь к Брэнде и её помощнику, и нередко я тоже. Я стою в очереди с вывихом, и думаю, что это мы ждём слишком долго. И что я не понимаю, чего ждут лондонцы.

Может, у них и правда просто слишком мало сторонников. Почти совсем никого не осталось. Это было бы хорошо. Жаль, в Лондон из лагеря запрещено кого-либо посылать, отряд Департамента Правопорядка ещё очень силён, там, в столице. Только в столице, в остальной стране и окраинах «защитников» ненавидят даже сильнее, чем Ястребов. Грэйнджер и её любовника-министра. Что они любовники, это все знают, слухи ходят о них наверняка не зря. Но даже если так, дело не в этом, а в том, что они сделали со страной. Даже наши предшественники, на той прошлой войне, были предусмотрительней.

Это они убили отца, я уверен, а не кто-то из Реванша, иначе бы уже знал. Лейтенантов вроде меня посвящают в такие вещи, несмотря на родство. Когда мы возьмём Министерство, я обязательно докопаюсь и всё ей расскажу. Расскажу, когда будет время, конечно же. Сразу будут более важные дела, может, я действительно стану главой департамента. Но сначала должно подойти подкрепление. И письмо-приказ с континента. Иначе ничего не получится, а мы тут все начнём бросаться друг на друга. Я чувствую, как обстановка меняется. Но могу только поддерживать порядок и привычно командовать. Изменить ничего не в силах.

Разве что, Роуз помогать измениться, но это она делает сама. Сама, я только за руку её веду, с этим можно сравнить. Она как слепая, да, слепая, которую ведут за руку к целителю. Я читал в детстве такую сказку, там слепую девушку спас рыцарь, когда она подходила к краю пропасти. Он сотворил своей магией мост, по которому она перешла. А после сопровождал к великому магу, вернувшему ей зрение и волшебную силу. И потом они жили долго и счастливо.

Жаль, что это не сказка, то, что с нами сейчас происходит.


**

Роуз попросила у меня перо и бумагу, теперь она уже четыре дня уходит порой на край лагеря и рисует. Просто рисует, какие-то каракули, или пейзажи. Я посылал солдат тайно проверить, но они многого не могли разглядеть, а показывает она мне не всё. Когда заполнит лист, отдаёт, а до тех пор с ним не расстаётся. У меня уже три листа, остался четвёртый, и после этого я ей точно скажу, что нам впору уже экономить.

Но раз уж она рисует, лучше не одёргивать раньше времени. Это не я подумал, это говорит Брэнда, когда Роуз после завтрака уходит рисовать.

- Может, ей так легче что-то понять. Я не учила душелечение, - честно признаётся она и вздыхает, она же целитель, ей наверняка не нравится, что она совсем не может помочь.

Я только дёргаю плечом и не отвечаю. Отвёл срок до разговора, а пока – её дело, лишь бы ничего не случилось. Хотя случиться ничего не может, наши разведчики говорят, что вокруг всё чисто, во всяком случае там, куда можно по имеющимся координатам аппарировать. Как будто всё притаилось в ожидании. Даже погода.

Поднимаю голову к небу. Оно снова в тучах, хотя солнце ещё проглядывает. Вот как сейчас, луч бьёт в глаза, я заслоняюсь рукой. А потом вижу какое-то пятнышко. Небольшое. Тру глаза, но оно не исчезает, а становится всё больше, сравниваясь в размерах с – точно, почтовой совой.

Я ловлю в руки потрёпанную птицу, она бьётся и царапается, но я ничего не чувствую, пока срываю с её лапы письмо. Письмо с континента, печать вполне узнаваемая, правда, конечно, надо проверить личным магическим кодом. Лихорадочно вытаскиваю палочку, провожу необходимые линии, шепчу, что полагается. Печать вспыхивает мягко-алым, сердце бешено стучит от радости. Удивляюсь, что больше никто этого не слышит.

Печать и код «красный». Значит, это действительно то, чего я ждал.

Снимаю защиту и читаю письмо вслух я уже в штаб-палатке. Сюда набились все, кто хоть как-то участвует в управлении лагерем. Единственное, что я не читаю вслух, это координаты. Для аппарации представителей главного штаба, и всех остальных – после встречи представителя нашим человеком. А ещё пароль и отзыв, конечно. Тоже – для нашего человека, я ещё выберу, кто это будет. По письму выходит, что у меня есть три дня.

Солдатам тоже не терпится узнать, что мы получили за послание, но им объявляет пусть кто-нибудь другой. Поручаю это Лису – раз претендует роль моего «заместителя», так чтоб пробовал – а сам иду в ровно другую сторону.

Я нахожу Роуз у «ворот», в смысле, двух штандартов. Мы их называем воротами, раз уж стоят знамя Реванша и флаг союзной армии почти совсем на краю лагеря. Хотя антиаппарационный барьер проходит не здесь, и «ворота» – ближе «ограды», но на это не обращают внимания. Почти никто уже не обращает.

Она даже не рисует, просто сжимает перо в руке. Пальцы совсем белые.

- Роуз, я говорил о подкреплении, помнишь? Они скоро будут, они почти здесь! – я не скрываю радости, мне хочется, чтобы ей передалось хоть чуть-чуть.

Она поднимает голову, моргает, как будто я сказал что-то совсем неожиданное, но ведь сомневаться в подкреплении было нельзя. Я знал, что они тянут, но нельзя тянуть бесконечно. Об этом и второй триумвир в письме писал, а Мадам желала удачи мне лично в короткой приписке. Я бы обязательно рассказал ей о Роуз, если будет возможно.

А у Роуз на лице удивление, самое настоящее, я уже и привык к тому, что её лицо неподвижно.

- Правда? Джеймс… это правда? – она перекладывает перо из одной руки в другую. Где у неё лист с рисунками, я так и не могу понять.

- Правда, самая чистая, - киваю. – Теперь у нас хватит сил, не сомневайся даже.

Роуз кивает, её лицо снова спокойное и почти равнодушное. Но хоть что-то у меня получилось, я этим доволен.

- Роуз, может… с нами? – спрашиваю будто через силу, хотя действительно надо спросить. По такому случаю солдаты наверняка выпьют, да и мне нальют вместе с кругом «заместителей», хотя эта иерархия здесь больше проформа, чем реальность. Скоро всё должно измениться, когда придёт подкрепление. Всё встанет на своё место, и все – тоже.

- Нет, Джеймс. Нет, - Роуз качает головой и ещё раз повторяет это «нет», как будто я тащу её за руку туда. За руку я бы её всё равно не тащил. Она не любит, когда кто-то к ней прикасается, тем более зря, а мне надо, чтобы Роуз мне доверяла. Она не будет рядом, если не будет верить, это я точно знаю.

Смотрю на неё; может быть, всё-таки ещё передумает, но Роуз снова опускает взгляд. И руки тоже опускает. Не хотелось бы её так оставлять, но меня не поймут. Командир должен находиться со своими, особенно когда наконец есть повод для радости. Серьёзный повод.

Чем дальше я от неё отхожу, тем сильнее темнеет; кажется, Роуз вообще теряется в темноте. Но зато в центре лагеря светло, разожгли настоящий костёр, и тот же самый Лис уже пускает по кругу бутылку. Хорошее вино, у нас его почти не осталось. Впрочем, у министерских наверняка есть личные запасы, думаю я.

@настроение: плохо с тушкой, но чуть с просветом

@темы: "двадцать пять лет спустя", мир Роулинг, я не сошёл с ума, политика, фикрайтерство

---

Блеать.
Мне херово. То есть на самом деле.
Что-то после возвращения с ОЭшного оффлайна я неспособен ни к какой осмысленной деятельности. За что, конечно, ощущаю в себе вину перед програссивным человечеством.
Но всё-таки, всё-таки.
Сегодня по крайней мере получилось встать и совершить гигиенические процедуры, и нормально пообедать. Вчера же день вообще прошёл как в тумане при полном невосприятии полезной информации, поступавшей ко мне. А сегодня меня мутит при попытках что-то делать за ноутом, и глаза порой отказываются воспринимать окружающий мир не слегкашатающимся. Что, разумеется, не доставляет.
Мышление отличается рваностью, творчество отсутствует как класс.
Об обязанностях организатора говорить не буду.
О поисках конвертера/плеера говорить не буду тоже.

Задача: сделать так, чтобы перестало быть херово. И написать хотя бы половину текста к утру. Включая работу-сбор за сегодняшнюю дату и выходные.
Вопрос: насколько это реально для текующего меня.

Ненавижу весну и солнце. Уверен, это они.
Херово.

К обязанностям приступлю, когда хотя бы смогу встать и прибраться без головокружения и прочей радости. Честно. Я знаю, вы меня читаете.

@темы: болезнь, творчество, Битва за Англию, зло

---

То, о чём так долго говорили большевики, свершилось.

В смысле - я наконец-то выкладываю отредактированную и дополненную версию своего политического фика по ГП. Того самого, октябрьского.
Правда, до сих пор без участия беты, но вычитка и "Ворд" на этот раз всё-таки со мной. А стилистических выкрутасов у меня как нет, так и не было, что признаю откровенно.

Читайте, надеюсь на реакцию. Продолжение - в комментах, так как в один пост не влезет.
И да, мне на самом деле интересны отзывы. Особенно касательно политики и обоснуев. Да, "я хочу об этом поговорить"(с), и не считаю это зазорным. Просто в планах у меня какбэ ещё 5 штук частей к данному циклу и я пребываю в смутных сомнениях.
UPD - теперь с содержимым комментариев всё в порядке, ничего не пропущено и ещё раз подправлено.

Название: В коридорах власти темно
Автор: Grey Kite aka R.L.
Бета: нету, блин.
Жанр: политический детектив и чутка романтики
Размер: миди (7 глав с прологом и эпилогом, 27 страниц)
Рейтинг: сурово выпилен
Пейринг: перспективная девушка/главный аврор, юный террорист/перспективная девушка (за кадром), а также сотрудники, противники, родители, дети, братья и сёстры.
Дисклеймер: материальной выгоды не извлекаю
Цикл: «Двадцать пять лет спустя» (2)
Аннотация: Спустя много лет после гражданской войны всё идёт по плану. Или – не всё?
Комментарии: автор знает, что в 2025 году в мире наверняка многое изменится, но предсказать эти изменения не может, а потому лучше не будет выглядеть идиотом и пытаться их изобразить из себя. Главное, люди останутся прежними, а магмир и так слегка отстаёт.
И да, поскольку фик обозначен как часть цикла, некоторая недосказанность объяснима.
Варнинг-1: кого сквикает кроссджен априори сам по себе – просьба покинуть помещение.
Варнинг-2: герои, как и автор, предпочитают церебральный секс, поэтому пейрингу as is в тексте отведено очень мало места. То есть совсем. Желающим порева на министерском столе – опять же рекомендуется выйти.
Варнинг-3: претензии по ООСу поттеровских и других детей не принимаются. По поведению человека в 11-12 лет трудно судить о его дальнейшем пути.
Примечание: отредактированная в сторону обоснуя и джена версия текста на октябрьский Белив-Фест.
Статус: закончен


Пролог.
А казалось бы, ничто не предвещало…
последняя неделя октября, 2024 год.

Мадам Элленфорд неодобрительно покачала головой – её не удовлетворяла аудитория. Впрочем, неодобрения мадам Элленфорд практически никто не заметил, эта сорокалетняя учёная дама отлично умела держать себя в руках. А студенты, которым она, вдобавок к основной научной работе, читала курс лекций по всемирной магической истории, не относились к категории людей, подходящих для проявления немногих доступных эмоций.

Будущих юристов не очень интересовало происходящее в мире и тем более – происходившее некогда. В отличие от поросли дипломатов, которым знать всё это было просто положено.
А мадам Элленфорд если что и могло задеть, то незнание и бравирование им. Если бы мадам закончила Хогвартс, то наверняка училась на Рэйвенкло, но, как известно практически всем, никакого Хогвартса она не кончала.

Мадам Элленфорд – незамужняя мадам Элленфорд, за «миссис» можно было и схлопотать чем-нибудь интересным из заклинательного арсенала – поправила короткие волосы и начала объяснять новую тему. Чётким, чуть приглушённым голосом, глядя, как водится, в бумаги или противоположную стену.
Но взгляд её то и дело незаметно задерживался на сосредоточенно конспектирующей – в отличие от большинства – рыжей девушке не особенно примечательной наружности. Немодный пучок и модная бежевая мантия, всё-таки, любопытный контраст. Такую девушку из занимающей видное место семьи раньше бы, скорей всего, просто выдали замуж, но теперь многое не так – это мадам Элленфорд прекрасно известно. Как и то, что у рыжей девушки очень эмансипированная мать.

…Рыжая девушка пишет, чуть высунув кончик языка, а мадам Элленфорд не позволяет своему особенному вниманию отразиться в голосе или жестах. И отворачивается, взмахом палочки разворачивая перед аудиторией карту современной магической Европы. Собственно, информация к размышлению у мадам уже есть, хотя не мешало бы поговорить с Джеймсом. У дипломатов занятия чаще, чем раз в две недели. А пока можно и нужно думать не об этом, а о том, как лучше рассказать требуемое тем, кому это нужно, в том числе и этой рыжей. Худой, нескладной, но слишком старательной, несмотря на отсутствие в характеристике из Хогвартса сведений о тяге к учению.

- Вопросы остались? Вопросов нет, - констатирует мадам Элленфорд, последний раз обводя аудиторию взглядом.

У них нет вопросов и не будет – за два месяца мадам узнала нрав нового набора.

…Мадам Элленфорд снова поправила короткие волосы, открыла ежедневник и зачёркнула там несколько пунктов новым самопишущим пером. Подарком Джеймса – разумеется, без всякого подтекста. О том, что мадам, магистра исторических наук, не интересуют постельные утехи, знают только чуть меньше, чем о том, что она не заканчивала Хогвартс.

Теперь можно отправляться домой, переодеться, устроиться у камина с чашкой чая и снова подумать о рыжей девушке. Рыжей Роуз, Роуз Эмме Уизли, девятнадцати лет от роду, которая учится в Британской Академии Права первый год из положенных четырёх. И о том, что написать об этом завтра, в законный выходной.

Всё-таки мадам Элленфорд - Тэм Элленфорд, реабилитированная и допущенная на некоторых условиях к обучению, а позже и к преподаванию - была не только учёной дамой. Некоторые её обязанности выходили за рамки научной деятельности и архивной работы, но об этих обязанностях Первое отделение Незримого Департамента уже знать было не должно.

Тэм отхлёбнула чаю и призвала невербальным «Акцио» старый плед, ещё тёткин. Тётка Ирма умерла пять лет назад и всё её нехитрое имущество отошло племяннице. Единственной и последней наследнице двух славных семей, принадлежность к которым уже не имела значения. Почти двадцать семь лет прошло с тех пор, как Тэм стала сиротой, и многое изменилось.
Например, появились такие, как эта рыжая Роуз. Теперь Тэм вспоминает, что ей никогда особенно не нравились рыжие, но это тоже не имеет значения. Имеет значение не столько то, какова Роуз Эмма Уизли, учащаяся Британской Академии Права, на самом деле, сколько то, кто она такая. Дочь миссис Гермионы Уизли, которую на работе зовут неизменно «Грэйнджер», главы Департамента Магического Правопорядка. Племянница главы Аврората Гарри Поттера и – в то же самое время – Персиваля Уизли, нового замминистра по вопросам экономики. Дочь крупного бизнесмена, в конце концов.
И кузина Джеймса Сириуса Поттера, учащегося той же Академии, только специального дипломатического отделения. Друга – так тоже можно сказать – мадам Элленфорд.
Всё это было очень сложно, и Тэм невольно потёрла пальцами виски. Она уже не та девочка, которой таким же осенним днём написал письмо один несломленный человек. Она сама уже немолода и скоро, вероятно, не сможет действовать быстро и правильно, если возникнет необходимость.

Тревога не уходила, чай был допит, и Тэм приняла решение. Написать было необходимо прямо сейчас.
Но мадам Элленфорд не стала будить сову, нахохлившуюся в клетке у окна, хотя обычные письма отправляла как раз таким порядком – разумеется, после того, как её почту перестали отслеживать. Только взяла с края стола толстую тетрадь, какими обычно и пользуются преподаватели для личных или рабочих записей.
Только у других преподавателей тетради не зачарованы модификацией Протеевых чар на связь с другой такой же тетрадью – на континенте.

В других случаях Тэм обходилась листками бумаги, которые можно быстро сжечь по необходимости. Но эту тетрадь хранить и беречь было больше оснований.
Перо волевым усилием удержалось в пальцах, и буквы всё равно вышли ровными.

«Здравствуй, Каа».

Долго ждать не понадобилось – Тэм и не думала, что он в такое время уже может спать.

«Здравствуй, Льдинка».

Про себя она могла называть его L, шефом и просто сволочью, но в переписке он оставался Каа.

«Я хотела поговорить насчёт Роуз Уизли» - Тэм так за много лет и не привыкла разговаривать обиняками, только разве что лгать по необходимости.

«Ты же теперь её наблюдаешь в естественных условиях. Скорее, я должен спрашивать – с моей ногой сложно добраться до страны ещё раз. И не ты же будешь мне добывать портключ».

«Наблюдаю, но всё это очень странно. Она хочет самостоятельности, и это хорошая черта безотносительно остального. Влиянием матери не пользуется, отцовскими деньгами – по необходимости. Контраст с Джеймсом разителен – он вполне понимает, кто он такой и зачем здесь оказался, но Роуз свои цели, если они есть, не афиширует. Что-то в ней есть, может быть, потом станет яснее.
Но такое ощущение, что она не вполне понимает, что с ней связано и кто она такая».

На этот раз ответ пришёл не сразу – Тэм могла представить, как мужчина за много миль отсюда задумчиво постукивает пальцами по столу.

«Ты ошибаешься, Льдинка. Важнее не то, с кем она связана, а то, кто она есть на деле. И что чувствует, тоже немаловажно. Я давно не склонен недооценивать чувства».

Тэм прикусила губу. Этот человек как раз относился к тем, при которых можно проявлять эмоции.

«Но что остаётся делать? Она непредсказуемая, совершенно, много кто более понятен, чем эта темная лошадка. Рыжая лошадка, то есть. А действовать, возможно, придётся».

«Ничего не делай. Можешь считать, что это приказ. Я немного её узнал за то время, и скажу, что эта лошадка всё решит сама. Если ей не мешать. И не думаю, что это будет так уж плохо для тебя и реванша.
Информация к размышлению – три года назад, когда всё вскрылось, она пошла не к матери и не подавать заявление обычным порядком. К кому она пошла, ты знаешь.
А ещё у неё был дружок-Малфой. Вспомни, общаются ли они сейчас и каким образом»

«Про дружков ничего не знаю, но могу попробовать узнать через Джеймса и его окружение».

«Не увлекайся. И всё проверяй, а лучше по дополнительным каналам. И ещё раз подумай о случившемся три года назад.
Имею основания думать, что именно тогда что-то изменилось. Девица всё-таки не пошла на учёбу в Аврорат, а поступила сюда, и в её личных пристрастиях появилось новое».

«Каа, то есть она…» - перо в руках Тэм всё-таки дрогнуло.

«То есть. Скорее всего». – ответ показался немного раздражённым.

«…»

«Если нечего сказать – ложись спать, завтра свяжешься с кем нужно, даже с Паном – ведь жив ещё, старый козёл… - и подумаешь снова.
И самое главное – ничего не предпринимать. Сейчас самое главное – ожидание, там перегрызутся и без нашей помощи».

Мадам Элленфорд захлопнула тетрадь, поняв, что сеанс связи окончен. Действительно, ей уже пора было ложиться, но сегодняшним днём работа не исчерпывалась. Разумеется, не только в смысле учебных планов.


Глава 1.
Оперативные установки.
23 апреля, 2025 год

- По какому делу?

Можно было бы ответить просто и ёмко – «по-семейному», но здесь такого не жаловали, да и рыжая девушка в короткой мантии по последнему писку, странно сочетающейся со старомодным пучком на затылке, так бы не поступила. И не поступала никогда. Даже там, где такое вполне себе в порядке вещей.

- У меня письмо. Касается его сына. И ещё, хотя это не важно, сувенир с последнего фестиваля, - девушка подняла руку и покачала перед глазами секретаря чем-то, небрежно завёрнутым в платок. Потом снова положила это в карман.

Секретарь, седеющий мужчина лет пятидесяти, с внешностью типичной для секретарских должностей этого ведомства, качнул головой. Неодобрительно, как можно понять. Ему, конечно, не полагалось вести разговоры на рабочем месте, но эту девушку секретарь знал.

- Жалобы? Тогда бы лучше сам приехал, а не посылал кузину вместо себя.

- У меня больше свободного времени, чем у Джеймса, - рыжая девушка пожала плечами, - Ну и это не жалоба, а деловое письмо,.. мистер Питерс, - заминка возникла из-за того, что имя секретаря, даже знакомого, выпало у неё из памяти. У неё вообще была плохая память на имена.

- Ладно, проходи, только палочку оставь. Правила одни для всех, Роуз, даже для твоей матери, - мистер Питерс подмигнул, а в следующие секунды уже проверял девушку сканирующим заклинанием. Затем такой же процедуре подверглась палочка, как личный идентификатор, но Роуз не приходило в голову жаловаться. Она привыкла, а на входе в помещения Аврората ей и так влили антидот против оборотки, вдобавок к предварительному сканированию. Меры безопасности действительно были одни для всех.

В кабинете не находилось места ничему лишнему – шеф силового ведомства не любил «шелухи», как он сам выражался. Традиционного портрета Министра, впрочем, не было тоже, что уже могло показаться странным, если не знать деталей. От шефа Аврората не требовалось демонстративных проявлений лояльности, и самому Министру это было отлично известно, остальным же оставалось принимать всё как данность.

- Роуз?

Она привыкла, что её здесь ждут. За неполный год с тех пор, как окончила Хогвартс, и даже чуть раньше, когда впервые получила право допуска в этот кабинет.

- Я, дядя. Ты же слышал разговор, я знаю, как эти чары работают.

Гарри Джеймс Поттер, глава Аврората, отложил в сторону отчёт, который просматривал перед этим, и выражение его лица практически тотчас сменилось с сосредоточенного на довольное. Он кивнул и жестом показал племяннице на стул у стены – не так уж далеко от его рабочего стола. Подождав, пока она усядется поудобней, удовлетворённо кивнул:

- А теперь рассказывай. С чем ты сегодня?

- С новостями, как обычно. Или тебе сначала для проформы про учёбу рассказать? Хорошо, что ты не требуешь отчёт в двух экземплярах, - рыжая едва заметно дёрнула плечом.

- Хотя мог бы, - Гарри чуть улыбнулся. Такую улыбку, пожалуй, мог видеть только очень узкий круг лиц. – Но ты официально не числишься в моем подчинении.

- И не надо. Тогда было бы только хуже, - Роуз нахмурилась, вспоминая с досадой прежние планы, изменившие русло однажды летом.

Нахмурившись, рыжая девушка тем более не казалась красивой, простодушное выражение ей бы пошло больше – отцовская наследственность плохо сочеталась с материнскими чертами, примерно так же, как старомодная причёска с последним писком сезона. Балансировать между двух огней, не сбиваясь с собственного курса – это Поттеру было известно непонаслышке, так что он всё понимал без слов. Ей можно было сочувствовать, но о сочувствии Роуз не просила и Гарри его к ней не питал.

Она очень изменилась за три последних года. Не хотелось бы думать, что на неё так повлияло случайное знакомство с преступником – но даже если так, то Гарри готов был добавить этому старому змею ещё пару очков уважения. У Роуз появилась цель. Никто не мог сказать, какая, но явно цель – и глава Аврората всё больше склонялся к мысли, что цели у него и племянницы схожи. Она его поддерживает. Она хочет лучшего для страны, как и он. Стабильности, в конечном итоге.

Поэтому Поттер и стал с ней работать. Вводить в курс дела, насколько возможно, рассказывать о работе – как бы случайно, – и, встретив готовность, сделал племянницу доверенным лицом. Это была больше интуиция, чем расчёт, но интуиция не подводила Поттера практически никогда, не подвела и на сей раз.

- Так что у тебя, всё-таки?

- Письмо, как я и сказала, - она извлекла его из внутреннего кармана и передала дяде. – От преподавательницы по всемирной истории, той самой мадам Элленфорд, о которой у нас столько говорят.

- Приглашённый преподаватель? – Гарри осведомился, вскрывая простой белый, без изысков, конверт.

- Вроде как. Из историко-архивного; она, кажется, по войне с Гриндевальдом специализируется.

Гарри было известно, кто такая Тэм Элленфорд, хотя прямого касательства к её делу – или делам, как посмотреть – он никогда не имел. Поэтому и не сомневался, что учёная дама давно интересуется только наукой.

Пока глава Аврората читал письмо, в кабинете было тихо. Роуз умела молчать, и она молчала, просто в который раз изучая обстановку и самого Поттера, снова сосредоточенно-нахмуренного. Ей очень хотелось бы понять, о чем он думает во время этих встреч и тем более – сейчас. Хотя ещё больше ей хотелось знать, что в письме. Даже будучи «внештатным сотрудником», Роуз блюла тайну личной переписки.

- Так… Значит, Джеймс с ней общается на исторические темы и она может открыть ему доступ к некоторым архивам, но опасается, что за моим сыном будет репутация неблагонадёжного. Просит лично переговорить с Ноттом. Хм. А что сам-то Джеймс об этом думает?

Роуз пожала плечами.

- Я не знаю. Он со мной об этом не разговаривает, только вот упомянул как-то раз платоническую дружбу. Но Джеймс просто знает, что у меня не те интересы, вот и молчит, а расспрашивать… Я же не один из твоих молодчиков-следователей.

- Следователей не надо. Ещё не хватало, собственного сына проверять – тем более, и так видно, что здесь он чист. А вот в Первое отделение наведаюсь и поставлю в известность.

Поблажек сыну он делать не собирался, но законы должны быть одни для всех, если нет чётких оснований к претензии.

- Это ещё не всё, - сказала Роуз, кивнув в знак согласия.

Фестиваль художественного творчества изобрела какая-нибудь скучающая миссис среднего класса. В этом были уверены все, что не мешало магам с энтузиазмом участвовать в данном мероприятии. Обществу после войны требовались новые традиции, особенно столь ненавязчиво-безобидные.

Рыжая Роуз не была исключением, и хотя сама ничем подобным не увлекалась, вместе с несколькими сокурсниками на последних выходных аппарировала туда часа на три. И теперь разворачивала свой платок, в котором находилась небольшая кованая статуэтка оленихи.

- Я подумала, дядя, тебе понравится.

Собственно, сдержанная и, как говорили, семейная даже любовь главы Аврората к этим животным была известным фактом, но подарок такого рода ему делали впервые за долгое время.

Гарри покрутил статуэтку в пальцах, потом поставил на край стола. Пару минут он молчал, задумавшись о чём-то своём, а потом внимательно посмотрел на племянницу.

- Да, Роуз, это хороший подарок. Хотя могла бы подождать дня рождения и семейного праздника. Или хотя бы Дня победы.

- Подарок по случаю и подарок просто так, это разные вещи, - тихо заметила Роуз.

Гарри не стал спорить. Но пока что набросал приблизительный план действий на день, среди которых – визит в Незримый Департамент, к Теодору Нотту. Последствия «политики лояльности», как это называли – то, что одно из ключевых ведомств возглавил сын госпреступника, осуждённого после войны на пятнадцать лет. Но интересам страны неразговорчивый слизеринец служит верно, в чём сомневаться не приходилось. В крайнем случае, остаётся его зам, чья лояльность заведомо выше – а у силового ведомства есть рычаги, которые в любой момент могут прийти в действие.

А Роуз всё ещё ждала. Ждать она умела, хотя тоже научилась не сразу – а примерно после тех памятных летних событий.

- Скажи, Роуз… - Гарри заговорил осторожно, полагая, что девушке об этом вспоминать не слишком приятно, - с тобой больше не пытался связываться этот змей?

- Нет, не пытался. Я думаю…, - она на секунду запнулась, - просто он понял, кому я лояльна, и всё. Он же умный, хотя и сволочь, конечно.

- Буду надеяться. Но если что…

-…чтобы сразу дала тебе знать. Я понимаю. Но ты не должен так беспокоиться, я теперь могу и сама за себя постоять.

Роуз упрямо вскинула подбородок и посмотрела Гарри прямо в глаза. От этого голубого взгляда веяло решительностью, с которой спорить себе дороже.

Гарри вздохнул. Он тоже не видел смысла в подобном споре.

- Ну что же. А теперь можешь и рассказать об учёбе.

На лице Роуз появилась широкая улыбка – какую на её лице видели очень и очень немногие.


Глава 2.
Покушение на День Победы
2 мая 2025 года

Роуз проталкивалась через толпу, сосредоточенно и спокойно. Её пропускали, хотя не из-за узнавания – скорее, было заметно, что как раз эта рыжая девушка имеет какую-то цель. Люди в толпе, по большей части, таковой не имели и без особого труда поддавались напору.

Роуз, наконец, нашла искомое – группку молодых людей, что-то увлечённо обсуждающих, преувеличенно жестикулируя и даже чуть ли не размахивая руками. Их всех объединяли шарфы рэйвенкловских цветов, в на редкость тёплый майский день смотревшиеся куда как странно. Рыжая девушка удовлетворённо кивнула и, недолго подумав, выдернула за руку одного из них. Тренировки, которые с ней иногда – в свободное время – проводил дядя, определённо не проходили даром, и это было приятно.

- Элс, тебе напоминать, что ты обязан присутствовать? – осведомилась Роуз негромко.

На выразительном лице Элси – Альбуса Северуса Поттера, AlS, - красноречиво обозначилось всё, что он думает о рутине и обязаловке. И только затем он ответил – несколько громче, чем следовало:

- Напоминать не надо, но перед завтрашним собранием просто необходимо кое-что обсудить. Тебе тоже могу рассказать, хотя ещё не совсем понял, что там Сандер собирается демонстрировать.

Вышеупомянутый Сандер чутко отреагировал на звук своего имени и тоже покинул кружок, знаком попросив подождать, тогда как остальных, похоже, исчезновение идейного вдохновителя не особенно задело. Похоже, как раз потому, что их внимание было приковано в основном к Сандеру, а уж как тот умудрялся следить и за тем, и за этим – Роуз не имела понятия.

- А, кузены опять выясняют отношения, - он широко улыбнулся.

- Не выясняли бы, не задерживай вы тут Элса. Ему премию должны вручать, если помнишь.

- Помню-помню, но регламент мы вчера так и не обговорили. Потому что Кан остался дома и его отчитывает маман за разбитый аквариум. Ну и за опыты с электричеством.

- Могу поспорить, что опыты ставил как раз ты, а Кан снова прикрывает ваши выдумки, - Роуз усмехнулась.

- А даже если и так, то что с того? – Лисандр Скамандер, в узких кругах известный как просто Сандер, пожал плечами. На этих неугомонных братьев, слизеринца и рэйвенкловца, невозможно было сердиться даже в такой момент, даже учитывая, что Роуз и так уже нервничала. Дядя впервые поручил ей нечто в действительности ответственное, а поиск Элса только отнимал время.

- Ничего ровно. Так Элс сам пойдёт, или его Мобиликорпусом тащить? – не меняя интонации, осведомилась девушка.

Элс, уже высвободивший запястье из захвата, но сбежать не пытавшийся, скорчил теперь уже оскорблённую мину.
- Вот ещё, сам пойду. Только на папином месте я бы вручил мне премию в тихом кругу. А ещё лучше – на сборе клуба, - это уже было сказано, когда парень и девушка шли к трибуне для выступлений, попрощавшись до конца дня с членами «Диадемы». Именно так назывался этот кружок, считавший себя независимым дискуссионным клубом.

Роуз знала, что представляют собой эти их сборы, очень хорошо, но от комментариев воздержалась. Молодые люди, собираясь, не могут обсуждать только одну науку – они ещё выпивают, веселятся и флиртуют, легко и не очень. И развлекаются по-своему – Роуз такие развлечения не особенно нравились, хотя ханжой она себя не назвала бы при всём желании. У неё действительно была весьма эмансипированная мать.

- И не надейся, - хмыкнула Роуз, направляясь к трибунам. Элс тащился рядом с ней, чуть отставая, всё-таки с его шарканьем по маггловской моде трудно было угнаться за целеустремлённой походкой кузины.

- Так, а теперь иди к ним один, - скомандовала девушка, остановившись чуть поодаль. Элс же, видимо, вспомнил, что министерская премия за лучший мирный проект включает не только нудную поздравительную речь, но и восемьсот галлеонов по новому курсу, так что дополнительно мотивировать его не пришлось. Роуз проводила его взглядом и поспешила вернуться к тому, что ей было поручено в первую голову.

Её поставили здесь наблюдателем, одним из прочих, и с задачей следить, чтобы не произошло ничего непредвиденного. А если всё-таки произойдёт, то вызывать особой «сигналкой» дежурных авроров. И её участок находился раз недалеко от трибун для высоких гостей, они же Герои с большой буквы – но не хотелось, чтобы кто-то из родственников её опознал, так что Роуз попросила у дяди оборотку. Необходимую порцию, как раз до конца торжественной части должно хватить.

Под личиной неприметной шатенки чуть-чуть более низкого роста, Роуз заняла своё место. Осознание ответственности должно было приглушить скуку, но всё равно не ожидалось ничего особенного.

К тому же, ей досталось не самое лучшее место в плане обзора. Но оттуда как раз хорошо оказалось видно, что случилось через двадцать минут, когда Министр уже занял своё место и готовился открыть празднование.


…Никто потом не мог вспомнить, откуда взялись эти неизвестные и сработал ли вообще в тот день антиаппарационный купол. Просто они появились в нескольких точках сразу, семь фигур в чёрных балахонах, похожие на уродливые гнилые пальцы. Один из них возник почти вплотную к позиции Роуз, и девушка рефлекторно отпрянула под край трибуны, укрывшись за деревянной опорой. Все инстинктивно отшатнулись – пытаясь хоть так защититься от страха. Что-то взорвалось и всю площадку окутал дым, уменьшая видимость.

Шестеро «балахонов» запустили вверх нечто наподобие аврорских сигнальников, только в виде чёрных клубящихся кометных хвостов. Клубы сплелись в воздухе, складываясь в слово «Revenge». Седьмой же, в центре, на наиболее выгодной позиции, быстро ударил невербальным заклятием прямо в Министра, но аврор под дезиллюминационкой – из охраны, заблаговременно расставленной Поттером – блокировал этот луч, сам свалившись с трибуны в неудачном повороте. Второй аврор-охранник отразил следующий – другого цвета. Министр за это время успел исчезнуть, аврорская подготовка даже через двадцать семь лет сказывалась – и взрывчатое зелье, брошенное в него, тоже не достигло цели. А вот трибуна загорелась и послышались отдельные крики – в панику людям мешало удариться только то, что в то же время на двух участках наблюдения вверх взлетели условные сигналы, и в толпе появились ещё несколько авроров.

Но план, каким бы он ни был, был сорван.

Впрочем, чёрные, казалось, вовсе не растеряны и готовы драться, и когда тот, что был рядом с Роуз, вытащил палочку, она поняла, что надо действовать. Если она будет просто прятаться, то дядя сочтёт её трусливой и недостойной собственного доверия. Девушка, выглянув из укрытия, послала Обезоруживающее, но из-за неудобной позиции промазала. Чёрный балахон просто дёрнулся и упал, но тут же перекатился неуклюже и встал вновь, в упор уставившись на нового противника. За это время Роуз не успела наложить на себя дезиллюминационное и теперь ожидала чуть ли не Авады за внезапную храбрость. Но чёрный просто посмотрел на неё. И исчез, как исчезли и прочие в тот же самый момент. А Роуз с опозданием вспомнила, что всего лишь должна была подать сигнал и рисковать бы не потребовалось. Всего лишь.


Паника всё-таки началась, авроры успокаивали людей на трибунах и около с огромным трудом, и ко всему этому примешивались дым, огонь и резкий запах взорвавшихся зелий. Всем было ясно, что празднование Дня победы испорчено бесповоротно, а только что состоялось покушение на Министра Шеклбота. Настоящее, впервые за практически пятнадцать лет. Конечно, профессионализм авроров Поттера помог избежать жертв, но было неясно, чего ожидать – и ожидать ли? – в следующий раз. Когда может случиться этот следующий раз, тоже никто не знал и предположить не мог. Только перешёптывались, испуганно или возбуждённо, замолкая, когда авроры подходили поближе.

Роуз снова пробиралась сквозь толпу, радуясь, что не успела ещё сойти оборотка, и на этот раз ей было куда труднее. Но она искала только одного человека в этом беспорядке – главу Аврората, и, стиснув зубы, клялась себе, что поможет ему выяснить правду о том, что случилось. Любой ценой. Чего бы от неё ради этого не потребовалось.

О том, чем может обернуться для неё эта клятва, Роуз Уизли не думала.


Глава 3.
Мёртвая точка.
четыре дня спустя, 6 мая 2025 года

В этот раз Роуз Уизли не было в скромно обставленном кабинете Гарри Джеймса Поттера, а за дверью дежурил другой секретарь, молодой – старого Питерса пришлось отпустить в отпуск по состоянию здоровья. Глава Аврората был один – хотя ещё недавно разговаривал в этом же кабинете с Министром Магии Кингсли Шеклботом – и думал, что же ещё он может сделать. Расследование находилось в ведении Аврората, что было, пожалуй, и хорошо. Но этим всё хорошее исчерпывалось. Ни доказательств, ни улик, вообще ничего, что могло бы свидетельствовать прямо. Только предположения – топкое болото сами по себе – и ещё более неустойчивое общественное мнение, о котором и советовался Министр со своим наиболее доверенным подчинённым и другом.


…Шеклбот казался старше, чем обычно выглядел. Семидесятилетний возраст, конечно, ещё не дряхлость для бездетного мага, но Поттер невольно начал задумываться о том, что Министр действительно стар и, разумеется, не вечен. Даже если его конец не пытаются ускорить разнообразные лица в чёрных плащах, до оскомины напоминающие побеждённого столько лет назад противника.

Чёрное лицо Министра было до крайности озабоченным, и Поттер почему-то пожалел, что в кабинете всё-таки нет Роуз. Юным девушкам, конечно, не место в большой политике, но Шеклбот стар, да и сам Гарри уже не молодой человек. Почему-то только сейчас пришлось задуматься над тем, все ли кадры им верны. Верны, а не лояльны – Поттер даже скрипнул зубами при этой мысли, о летящей прахом построенной ими доктрине.

- Ко мне вчера заходила Грэйнджер, - голос Шеклбота оставался спокойным, но в том, что значат его слова, не стоило заблуждаться.

Гермиону Уизли по-прежнему часто называли по девичьей фамилии, за исключением, разумеется, официальных документов. И это говорило о многом. В основном, конечно, о том, что она слишком не соответствовала общественным представлениям о женщине семейства Уизли. Эмансипированная дама – так говорили те сотрудники Министерства, кто разбирался в маггловской культуре.

А в неосновном этот факт свидетельствовал – Гермиона Грэйнджер отнюдь не желала складывать оружие, несмотря на то, что гражданская война давно кончилась, а новое правительство открыто выступало за воссоздание цельности общества. У неё на это самое общество имелись другие планы. Весьма далеко идущие.

Гарри полуприкрыл глаза, представляя Гермиону в кабинете Министра. Наверняка она едва сдерживалась, сжимая кулаки и по своему обыкновению практически вплотную наклоняясь к сидящему за столом. Может быть, даже опиралась ладонями на этот самый стол и говорила раздельно и чётко, несмотря на прямо-таки горящий взгляд. Это то, что у неё оставалось прежним, когда столь многое изменилось.

- И что она говорила? – поинтересовался Поттер, стараясь не выдать, насколько тяжело ему сейчас сохранять спокойствие.

- А сам догадаться не можешь? – Шеклбот невесело усмехнулся. – О наказании виновных. Точнее, не виновных… а тех, кого они в Департаменте уже выбрали. Что же, логично: шумиху и неразбериху мы уже прошли, дальше должно следовать как раз таки наказание невиновных.

- И награждение непричастных, - резко закончил Гарри, стиснув ладонь и едва не ударив ей по столу. – Этого я не могу позволить тем более.

- Не учи меня, - Министр покачал головой, - сам знаю, что урожай с этой затеи будем снимать не мы. Но Грэйнджер – это ещё не всё, и она отлично понимает, что и кто за ней стоит. В отличие от нас с тобой.

«Ястребы» - так их называли неофициально, а официального названия у этой группы не существовало. Они ведь не были ни партией, ни организацией, организации всякого рода вообще были в «шеклботовской» Британии по сути запрещены.

- За нами стоит страна, и наш долг – не дать её расшатать. Всё просто, вот только если…

- Если бы были доказательства, хочешь сказать? Вот в этом и дело. Но ты должен искать. Как раз поэтому – должен, пока судебная машина не раскрутилась в полную силу.

- Они что – уже?.. – Гарри не поверил.

- Нет пока что. Но мой первый зам сообщил, что поступал запрос на несколько старых дел, которые могут иметь связь с Реваншем.

- Ты доверяешь Перси?

- Знаю, ты был и остаёшься против, но он отличный финансист и ещё не дал повода в себе усомниться. Несмотря на сочувствие «ястребам», - во взгляде Шеклбота было неодобрение. Он словно бы напоминал, второй раз за вечер, о принципе лояльности, том самом краеугольном камне. А Персиваль Уизли действительно выполнял свою работу, шефу Аврората не к чему было придраться – даже если бы хватало времени вникать в финансовые дела. Поттер надеялся, что в них вникает хотя бы Министр лично.

- Даже если так… это хороший повод для них получить больше влияния.

Министр молчал некоторое время. Он пришёл как раз поэтому, но предпочёл, чтобы Гарри сам высказал эту мысль. С ней теперь предстояло свыкнуться куда теснее, им обоим.

- Общественному мнению нужны виноватые, Гарри. Всегда нужны. И тот, кто обещает легко их найти, станет любимчиком общества. Грэйнджер это понимает не хуже всех прочих. И если мы не согласимся… за власть придётся заплатить дорогую цену. Я не уверен, что хочу её платить, хотя смогу – если ничего не останется.

Гарри сжал челюсти так, что зубы заскрипели. Иначе выразить злую досаду он не мог.

- А если… это действительно Реванш? – наконец спросил он.

- Если так – то козыри остаются у Грэйнджер с её командой. Но рамки закона и конкретные виновные дают меньше шансов скатиться в «охоту на ведьм». Охоту на магов, точнее.

Невесёлому каламбуру не улыбнулся ни аврор, ни Министр.

Они проговорили ещё некоторое время – о расследовании, которое упирается в никуда, о том, насколько вероятно возникновение групп «Реванша» в ответ на давление Министерства, даже о том, кто им действительно верен – Шеклбот сам, скрепя сердце, произнёс это старое слово.

Наконец, Министр ушёл, добавив только, что общественное мнение глава Аврората ещё увидит. Когда ему принесут сегодняшние газеты – во вчерашних и позавчерашних ничего экстраординарного не было, но они оба знали, за какое время происходят или могут происходить определённого рода процессы.


…И теперь эти газеты лежали на столе Поттера аккуратной стопкой, и второй раз прикасаться к ним у него не было желания. Хотя сделать это в итоге всё равно придётся. Такие вещи Гарри не хотел доверять аналитикам.

Общественное мнение действительно любит и находит виноватых, и сразу несколько газет подбросили обществу такую приманку. «Дейли Профет», конечно, контролируется Министерством официально, но ДМП традиционно влияет на этот орган сильнее, чем прочие структуры – не говоря уж о том, что Аврорат, пусть и подчинённый теперь лично Министру, а не главе ДМП, не влияет теперь ни на что. Таковы были требования законности, и никому их них тогда, после войны, не приходило в голову… Гермионе теперь пришло. Или ещё несколько лет назад. Они долго пытались оставаться прежними друзьями, это способно притупить наблюдательность.

А теперь общественному мнению пообещали найти и наказать реваншистов. Точнее, сделали заявления, могущие свидетельствовать о намерении связанной стороны. Не хотелось думать, в какое убожество теперь превратился верный друг Рон. Впрочем, верный друг Гермиона – политический противник и глава «ястребов», и снявши голову, не плачут по волосам.

А он всё равно должен предоставлять результаты работы. Только от долга в таких обстоятельствах пользы нет.

- Похоже, дело так и не сдвинется с мёртвой точки, - Гарри покачал головой и с силой провёл рукой по лицу. – И от нас будут требовать и требовать репрессий по отношению к «реваншистам». Которыми может быть объявлен в итоге кто угодно. Но вдруг ведь, действительно, что-то я проглядел…

Начальник Аврората не знал ответа и чувствовал, что скоро уже не сможет – на пару с Министром – сдерживать готовые кинуться друг на друга силы. Это тоже была какая-то мёртвая точка.

запись создана: 05.03.2011 в 11:32

@музыка: та-дамм, блин.

@темы: "двадцать пять лет спустя", мир Роулинг, политика, фикрайтерство

---

В общем, подумал я...

И решил: "Почему бы и нет".

В общем, я дизайн поменял.
Надеюсь, сейчас прекратятся наконец-то разговоры о том, насколько у меня в дневнике темно, некрасиво и неудобно.
Вот, давже закат показывают

@настроение: странно-усталое

@темы: техническое, новости

---

Тезисно, из автобуса.

1. Теперь у меня есть пакет охуенного чёрного чая. Сбыча мечт, практиццки. Приеду - буду заваривать.

2. Встреча была феерична, Пожиратели прекрасны. Осталось решить загадку, почему замечательные люди всё равно живут где-то не здесь. Что переезжал в Мск, что нет.

3. Я, собственно, в автобусе, мне хочется пить и валяться пластом, когда доеду. Уборка явно переносится на завтра.

4. И, напоследок, знает ли кто, в какой онлайн-плеер можно залить .WMA-файлы? На диске с прогами Sonic Foundry почему-то не оказалось, а интернет-версии то заражены, то имеют глючный кейген.
В общем, ипаццо надоело, и так задерживаю выкладку фмоба.
Так что?..

@темы: усталость, техническое, вишлист извращенца, социальное, жизнь

---

Блджад.
Специально задержался, чтоб опубликовать фик, но нечаянно продублировал одну часть, а другую пропустил.
И сейчас еду в автобусе. :Е

Прошу извинить. Вернусь со встречи - исправлю и открою. Копи-паст что-то у меня реально подглючивает.

---

Интересно, что обо мне говорит тот факт, что при просмотре "Семнадцати мгновений весны" (да, начал тут разные фильмы... смотреть и пересматривать) провокатор Клаус вызывает у меня не столько осуждение, сколько хладнокровную мысль "А неплохо бы иметь такого агента". Про сам фильм и сравнение его с другим фильмом напишу как-нибудь отдельно, пока просто мысль вслух. Профдеформация, блин.

*бьёт себя по рукам, напоминая, что писать надо фик на "Размер", а не глюки о госпезопасности из "АУ-97"*

@темы: творчество, квэнта, просмот/досмот

---

А тряхнём-ка мы стариной...

В общем, попёрся как-то я на Драббл-фест по Толкиену. На предмет "посмотреть" - будучи шокирован одной маловменяемой заявкой и надеясь, что для выполнения найдётся что-то приличное. Ну да, какбэ Коршун не отрицает своей некоторой причастности к этому фандому, которая, правда, ввиду коршуньего малолетства в тот период, похожа на страшный сон (настолько мне сейчас стыдно за свою наивность и неумение выражать мысли чётче). И нашёл таки заявку по себе - благо, что идею валиэ-фема как-то обсуждал с одной милой девушкой по укурке.

Читайте, словом.

Название: Утешение
Жанр: drama
Размер: драббл (663 слова)
Пейринг: Варда/Ниэнна, упоминается Варда/Манвэ, Намо/Мелькор, Варда/Мелькор.
Рейтинг: G, всё-таки.
Предупреждения: фемслэш, слэш - чисто формально, впрочем, всё равно Валар - духовные существа в итоге конечном и автор не представляет их за этим самым.

- Что между вами было... тогда? - шелестящий голос Ниэнны - серебристые тихие всполохи на сером, облик - плавные контуры в сумеречном лабиринте её покоев, нечётком, как и всегда. Ниэнна редко выходит на глаза Воплощённых, ей не требуется ясность облика для их глаз и ясность речей для их слуха. Ниэнна вообще говорит редко и ещё реже - по собственной воле. Наверное, это и ценит в ней Варда, Звёздная Королева явленного Мира. Это особенная, совсем иная роскошь, чем сияющие чертоги Таникветиль. Возможность быть выслушанной без последствий.

Иногда Варде кажется - о, насколько же не годятся ей эти мысли - что Отец зря наделил их чувствами, хоть отдалённо похожими на чувства Воплощённых. Им, Силам Мира, так было бы определённо легче.

Серебро распущенных волос Варды расцветает золотистыми звёздами её слов, руки разгоняют туман. Ниэнна тихо вздыхает. Варда всегда отставляет след, неудивительно, что Мелькор когда-то выбрал её в свои спутницы. Она предпочла иное, и Ниэнна не осуждает. Ниэнна не умеет осуждать, даже если хочет.

- Я любила его, - признание стекает метеором, пересекающим небо. Так просто для Варды - и так сложно. Просто признать и непросто признаться, глядя в лицо Ниэнны под смутной серой вуалью. Какие глаза она выбирает и похожи ли они на синие звёзды глаз самой Варды? Никому не узнать. Даже Намо и Ирмо не видят лица сестры.

- Любила... Это печально, - серый сумрак подёргивается беловатой дымкой, которую Варда рассеивает следующими словами - резими, как дыхание ветров её вечного супруга:

- Ничуть. Ему нужна была не я, а Негасимое Пламя. Он думал, мы вместе добудем его. У Отца.

Ниэнна - не такая, как Майар, хотя и младшая валиэ. Она не поднимет узкие ладони ко рту, не возмутится святотацем. А жаль, Варда бы хотела это увидеть.
Но Ниэнна только кивает, и сине-серые капли стекают по призрачным стенам - внимание и ожидание слов.

- Но он ошибался, я не помогала ему, всё не помогала. Тогда он уходил искать Негасимое Пламя сам. А находил в итоге... - печальная усмешка Варды похожа на звон разбивающегося стекла, осколки режут серую тишину на части, - ...кого-то ещё из Валар или Майар. Аулэ, Намо, Курунир... кто-то ещё.

Ниэнна знает, что её брат был с Мелькором. Что её брат любит Мелькора, безупречный судия, которому не позволены чувства. Варда снова возвращается к крамольной мысли - и отгоняет её.
Ниэнна знает, её знание делает серый цвет темнее, в нём теперь горькая нота приглушённого света - им на двоих.

- Но расстались вы...не из-за этого, - внимание Ниэнны жемчужной нитью тянется к Варде, переплетается, всё больше наполняясь мерцанием. Их мелодии сейчас созвучны, как никогда раньше. И Варда замечает, что ей нравится это чувство.

- Нет, мы расстались из-за идейных разногласий, - признаёт она, так и пристало отвечать Королеве Мира. Она не смогла принять Тьму Мелькора и его вечный поиск - Пламени ли, разнообразия. Варде необходимо постоянство, и у него два лица - воздушный чеканный блеск горного чертога и туманная зыбь потаённых покоев. Лицо Манвэ и лицо Ниэнны, только Манвэ, пожалуй, всё-таки не кладёт на её ладонь свою - так.

Ладонь Ниэнны касается пальцев Варды, серо-серебристые струи свиваются в тонкие колонны, венчанные яркими искрами золота, и синева растекается по лабиринту покоев, придавая небесный оттенок. Небо затянуто тучами, небу необходим отдых.
Варда смотрит в серо-голубые прозрачные глаза Ниэнны, и склоняет голову за утешением. Шёпот - шорох звёзд - об идейных разногласиях тонет в щадящих сумерках. Ниэнна всегда выслушивает слова, но ещё лучше возможность без них обойтись. Чтобы снова быть Королевой Мира, той, кем Варде и презназначено быть.


....через много лет, не поддающихся счёту, Королева Варда Элентари будет смотреть на распростёртого у её ног мятежника Мелькора, сжавшегося под её неумолимым Светом и тянущего руку к краю её звёздных одежд. И в ней шевельнётся - невольно - жалость к бывшему возлюбленному и его речам, но она посмотрит... нет, не на царственного супруга по левую от себя руку, а на серую тень в дальнем краю Маханаскар - и не произнесёт ничего подобного вслух.

Это выбор; и это своё место для Королевы и Плакальщицы, новый порядок, а не прошлое, оставшееся ему.

@музыка: аудиокнига про гестапо (хехс)

@настроение: приходит в норму

@темы: Арда, я не сошёл с ума, другой фандом, фикрайтерство

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А вообще, если кого-то это интересует, я сегодня проводил день отключения себя от общества, а ещё - спал. И слушал аудиокнигу про историю гестапо (злые, злые люди с немецкой травой). И смотрел "Семнадцать мгновений весны". И заплатил за жильё.
Осталось дописать ту-самую-завершительную главу к "В коридорах власти темно" - и будет вообще хорошо, правда, всё равно не сбежать от марафона трёхмесячной и более длины.

То есть даже сегодня мне придётся брать себя за шкирку и идти в командное сообщество. И в сообщество игры тоже, поскольку я разрабатываю правила голосования (и ведь сам сказал, что чем раньше - тем лучше). И отвечать на комментарии, умылы, прочее, плюс начинать ещё парочку тем, без которых будет не очень. И сажать себя за написание ещё одного текста, который - надо, но не туда.
А ещё один день такого вполне себе отдыха мне бы очень даже не помешал. Если смотреть по-честному.

Поскольку "Битвой" заниматься надо, и "никто, кроме нас...", кто бы спорил. И с "Размером" надо прояснить, не ушёл ли поезд, а то. Кстати, пните меня кто-нибудь в сторону командного форума, если и правда "не поздно" выложить то, что пока есть.
И вообще, реальность окружает и надо что-то с ней делать.

Но слишком долго быть в напряжении и "в контакте" я всё равно не могу. Может быть, пока. Но всё равно за напряжением идёт спад, а времени восстановиться нормально - нет, потому что "выпускать себя из потока" можно только на краткий срок. Устаю. Устаю от людей, от себя, от гонки. А кофе терпеть не могу, как и прочие вредные привычки.
Это, конечно, пройдёт, но... почему нельзя на два дня - так. А нельзя, увы.

@темы: психологическое, фесты-конкурсы, долг, Битва за Англию, жизнь

---

...когда-то мы с отцом смотрели по телевизору аналитические передачи и передачи дискуссионные. И большое впечатление производил на меня - ещё до того, как я узнал, как называется профессия подобных интересных людей и захотел стать одним из них - малоприметный лысый человек, которому явственно старались не давать "слишком много" слова. Отец высказывался покруче, боюсь, если бы он вёл блог в ЖЖ или дайри, то там с периодичностью возникали срачи по поводу корректности и отсутствия пруфлинков.
Юный же я даже периодически размышлял на тему, как что-то ещё о данном теле-фигуранте узнать. Да, интернета в семье Б не предвиделось ещё несколько лет.
Собственно, к чему это я?

А к тому, что сейчас, периодически натыкаясь в интернете на материалы с участием С. Кургиняна и читая в данный момент его же весьма интересную статью, понимаю, что моя юная интуиция всё-таки не ошибалась. И это приятно.

Надо будет поискать ещё его материалов "на ознакомиться".


а о "полиции" ничего говорить не буду. принципиально же.

@настроение: неплохое, несмотря ни на что

@темы: семейка Б, я не сошёл с ума, политика

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пусть будет флэшмоб.

Ибо он опять начал хождение по избранному.

Задавайте мне вопрос или задание, и я отвечу голосом вслух, а записи буду вывешивать в дайри. Естессно, при наличии инета и времени.

*а пока убегаю в магазин, жрать хочется*

@темы: флэшмоб, я не сошёл с ума

---

Хм.

В прошлой жизни ты Птица

Чистый дух свободы. Независимый и не обремененный земными заботами. Не терпит, когда им командуют и манипулируют. Заботясь о своем личном спокойствии предпочитает уйти и не возвращаться. В настоящей жизни не хватает цели и стремления. Отрицает существование смысла. Плывет по течению предначертанного пути. Выход: найти занятие, воскресить утраченный интерес, позволить себя удивлять.

Пройти тест

@настроение: а надо, надо... !

@темы: тесты

---

Про детство, отца и психологию.

Читаю я тут пост про детскую психологию (да, что-бы-ни-делать-лишь-бы-не-работать, а условия тем более работоспособности не способствуют - в общем, чёртов пропавший на сутки инет). И невольно начал вспоминать своё детство - вспоминать, как оно тогда было и что происходило с родителями и со мной.
Начать с того, конечно, что всегда при чтении историй, касающихся формирования личности и психологических механизмов, меня смущает слово "мать". Мать, которая центр всего для ребёнка, от которой зависит всё. Вроде бы, конечно, оно у всех так, по идее... Но я всегда вспоминаю отца. Всегда - это значит, с того времени, как я вообще что-то помню, а помню я себя с двух лет, если не брать отдельные образы-картинки - речь об осознанной памяти, сопряжённой с рефлексией. Мать была рядом, о матери надо было думать, помогать, любить, заботиться - но она была рядом как функционал, без которого нельзя, цельность будет нарушена, но который, тем не менее, не вполне такой же человек, как отец или я. Потому что отец всё понимает, он рядом, он играет в те же игры, что и я, он слушает и верит тому, что я говорю, в итоге - разделяет один мир со мной, а мать этот мир обеспечивает материально. Я не помню значимых для себя взаимодействий с ней, хотя сами взаимодействия были, и была мамина работа с запахом пыли и солнца, и мои попытки помогать ей на кухне, и то, как мы с отцом встречали её на вокзале из экспецидии. Но вопрос именно в значимости.

Но, в общем, я отвлёкся - хотя о сказанном выше необходимо было написать, я даже как-то начинал, но недокончил. По другому поводу, правда, но всё о том же, слове "мать" и роли в воспитании.
А вспомнилось мне при чтении поста несколько другое.
То, что отец был не только "хорошим". Нет, отец в моих детских фантазиях связывался с неблаговидной тайной - тайной мира красно-жёлтой планеты, которую мог видеть только я и на которую "улетал по ночам" совершать подвиги и даже спасать прекрасную правительницу планеты и её дочку. Многие существа там были моими знакомыми, я играл в них и думал об этом мире много раз, причем твёрдо знал, что "став взрослым" больше не попаду на ту планету и забуду об её существовании.
А тайна отца заключалась в том, что он был в сговоре с отцом правительницы - в чём заключался сговор, я точно не знал или просто не помню, но дело как-то касалось смерти её матери, смерти, к которой мой отец был причастен. Наверняка дело было тогда, когда сам отец имел доступ на ту красно-жёлтую планету, но что это дело "плохое" мне в голову не приходило, хотя становилось страшновато и трудно соотнести улыбчивого и работающего над какой-то сломанной техникой отца с таким поступком, со связью двух непохожих миров. Он так и был для меня - одновременно опасный и добрый, сильный человек, которому не обязательно показывать свою силу. Говорят, что для младенца мать всегда немного волшебница, отец же был волшебником даже не "немного"... и разным.
Не знаю, почему это вспомнилось - возможно, потому, что в материале идёт речь об "амбивалентном образе" матери, а раз у меня везде мать заменена на отца... получается интересно. Хотя и не в тему поста, там амбивалентность относится к другому. Но у меня было не такое уж плохое детство - в смысле, настоящее, биологическое, которое до 6-7 лет. Социальное детство период уже более сложный и сейчас не буду его касаться.

Мда, вот я, конечно, ищу истоки проблем и того, что передаётся через поколения и поколения, и даже нахожу.
Но попутно с этим не могу не замечать, насколько вместе с этим в моих воспоминаниях есть настоящего, которое есть опора для всего остального. Почему я никогда не решался попробовать убить себя, хотя не один раз подходил к этому опасно близко - просто слишком много жизни в меня было заложено тогда, в самом начале, там, где мой отец и я были счастливы, и мать рядом с нами.
В общем, посты по психологии хорошая штука, я, может быть, ещё что-нибудь вспомнию и расскажу.

Обещал же я читателям посты про своё детство, вот и выполняю, видимо.

@темы: копания глубоко, психологическое, семейка Б, дела минувших дней

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра