Выменял совесть на инженерный калькулятор во втором классе начальной школы(С)
...а ведь я вспомнил; с запозданием, но вспомнил всё же - о том, что уже довольно-таки далеко от меня-нынешнего, но всё равно остается со мной и внутри меня.
Кольцо с черным камнем на пальце. То самое, уже значащее не только в рамках квэнты - но взявшееся оттуда.
Разумеется, я помню. Как бы там ни было.
И инверсия чьей-то победы - чьего-то (нашего) поражения горчит на языке снова, а уголок губ дергается, не складываясь даже в усмешку.
В этот день - в эту ночь-утро - мне не о чем говорить и даже, пожалуй, не с кем молчать.
Слова искуственны, пафос нелеп, и нестираемая неловкость при наблюдении за другими причастными - но причастными, разумеется, не с той стороны. Да даже если и с той - какая разница. По крайней мере, в данный день. До него разница была, и после - будет, и недаром, всё же, в реальности "Двадцать пять лет спустя" кое-чья деятельность актуальна по-прежнему.
Просто в данный момент это, кажется, не имеет значения.
Почему-то вспоминается стихотворение Айриэн - та самая неловкость, поскольку оно, опять-таки, не про тех, но строчки завели себе обыкновение крутиться в голове еще осенью восьмого года или даже немногим раньше.
И глюк, так и не записанный, вспоминается тоже. Всплывает.
Я помню - и даже думал, что на этом всё заканчивается. Нет, есть реальность "Двадцать пять лет спустя". Но это неважно. Поскольку в какой-то мере действительно - заканчивается. И весьма в большой. Водораздел. Трещина. Смена.
Политическая точка зрения как-то неожиданно - точнее, здесь-то весьма ожидаемо - путается с личностной.
И не столько чьи-то конкретные смерти имеют значение, хотя и... нет, не о ней. Действительно - не о ней, пусть даже это еще более ожидаемо, но самый звонкий крик по-прежнему тишина, и никак иначе.
Рассвет, и никакого иного. Осуществленный выбор. Все просто, на какое-то время действительно просто - смешно, безнадежно и просто. Вот что это такое для меня. Для альтер-эга.
За вычетом чисто физических повреждений, конечно. И за вычетом жирных зачеркиваний в мысленном списке.
Нет никакой вечной памяти, наверное.
И пить не тянет совсем - если не считать стакан вишневого сока, но это уже было бы вовсе читерством.
Я вспоминал.
Хотя уже почти совсем вне, если речь о фандоме.
Но фандом-фандомом, а квэнта - квэнтой, даже если.
И как бы там ни было.
Может быть, это будет стимулом к дописыванию кое-чего.
Кольцо с черным камнем на пальце. То самое, уже значащее не только в рамках квэнты - но взявшееся оттуда.
Разумеется, я помню. Как бы там ни было.
И инверсия чьей-то победы - чьего-то (нашего) поражения горчит на языке снова, а уголок губ дергается, не складываясь даже в усмешку.
В этот день - в эту ночь-утро - мне не о чем говорить и даже, пожалуй, не с кем молчать.
Слова искуственны, пафос нелеп, и нестираемая неловкость при наблюдении за другими причастными - но причастными, разумеется, не с той стороны. Да даже если и с той - какая разница. По крайней мере, в данный день. До него разница была, и после - будет, и недаром, всё же, в реальности "Двадцать пять лет спустя" кое-чья деятельность актуальна по-прежнему.
Просто в данный момент это, кажется, не имеет значения.
Почему-то вспоминается стихотворение Айриэн - та самая неловкость, поскольку оно, опять-таки, не про тех, но строчки завели себе обыкновение крутиться в голове еще осенью восьмого года или даже немногим раньше.
И глюк, так и не записанный, вспоминается тоже. Всплывает.
Я помню - и даже думал, что на этом всё заканчивается. Нет, есть реальность "Двадцать пять лет спустя". Но это неважно. Поскольку в какой-то мере действительно - заканчивается. И весьма в большой. Водораздел. Трещина. Смена.
Политическая точка зрения как-то неожиданно - точнее, здесь-то весьма ожидаемо - путается с личностной.
И не столько чьи-то конкретные смерти имеют значение, хотя и... нет, не о ней. Действительно - не о ней, пусть даже это еще более ожидаемо, но самый звонкий крик по-прежнему тишина, и никак иначе.
Рассвет, и никакого иного. Осуществленный выбор. Все просто, на какое-то время действительно просто - смешно, безнадежно и просто. Вот что это такое для меня. Для альтер-эга.
За вычетом чисто физических повреждений, конечно. И за вычетом жирных зачеркиваний в мысленном списке.
Нет никакой вечной памяти, наверное.
И пить не тянет совсем - если не считать стакан вишневого сока, но это уже было бы вовсе читерством.
Я вспоминал.
Хотя уже почти совсем вне, если речь о фандоме.
Но фандом-фандомом, а квэнта - квэнтой, даже если.
И как бы там ни было.
Может быть, это будет стимулом к дописыванию кое-чего.
То-то меня подняло к рассвету...
Увы, милорд...
Некоторые вещи имеют свойство подкрадываться подобным образом.
"Радость моя", про Тонкс и Люпина.