8 марта, однако.

Полагается поздравить прекрасных дам и пожелать им и дальше оставаться столь же прекрасными. Что и делаю.
В понятие "прекрасности", естественно, входит не только и не столько внешний вид, а в принципе вся совокупность качеств.; )

И в честь этого дня - лучшая женщина ЛоГГ-Галактики. Не знаю для кого как, но для меня - определенно. Люблю и восхищаюсь.



И ещё немного картинок:

Адъютант адмирала Яна

Роковая феззанская красотка

Если бы в Рейхе ввели вариант формы для женщин...

Цветы императорского двора

Юный пилот

Если среди моих читателей есть те, кто негативно относится к данной дате - приношу свои извинения. Но как по мне, ничего обидного и унизительного она не несёт, а интерпретации - это другое дело.

@темы: арт, праздники, Легенда

---

Моё творчество: драбблы по "Легенде..."

То есть ещё одна порция написанного на III тур однострочников. Тянуть не стану, пусть лежит. С вечным вопросом "кому это вообще нужно".

1. Юлиан Минц|(/) Фредерика Ян. Июнь 800 - вдвоём в апартаментах после гибели Яна. "Наверное, мне стоит теперь переехать?"
Warning: гет намёками

384 слова

Наверное, мне стоит теперь переехать? спрашивает Юлиан.

Да, рассеяно отвечает она, действительно. Она так смотрит на него, словно впервые заметила. Недоуменно моргает. Зачем здесь кто-то ещё, почему я не одна (совсем, совсем одна)? как бы говорит этот взгляд.

Они в одной комнате, но между ними расстояние на десять пространственных прыжков. Как минимум.

Спектакль "Мы Делаем Вид Что Всё В Порядке" провалился с треском в первом же акте. Но она уже не плачет, хотя лучше бы плакала. А сейчас у них очень - просто очень - спокойные лица.

Я соберу вещи, говорит Юлиан. Чуть громче, чтобы она точно услышала.

Да, кивает она, собери, конечно, а ты разве ещё не собрал. Она держит в руках чашку чая и греет ей руки. Ей стоило бы выглядеть старой, но она молодая, даже слишком молодая для этого. Юлиан отворачивается.

Уже ничего нельзя сделать - очень больно думать об этом. Но нельзя перестать чувствовать ответственность. Юлиан знает, что мог бы уйти сам, не спрашивая разрешения. Так было бы даже правильнее, потому что её положено оставить одну.

Слово "вдова", такое короткое и тяжелое. Одну, повторяет он мысленно.

Она пьёт чай маленькими глотками и смотрит, как Юлиан складывает третью рубашку. Он не видит, но чувствует взгляд затылком. Секунды очень длинные этим вечером, иначе бы чемодан уже был давно собран.

Она отставляет чашку, не глядя. Затылок по-прежнему жжёт, и слово ответственность кажется Юлиану таким же тяжелым, как слово вдова. Как взгляд.

Теперь Юлиан считает до десяти и поворачивается.

Может быть, я останусь, спрашивает он. Чуть тише, чтобы она верно услышала.

Не стоит, говорит она, ты можешь просто зайти потом. Она смотрит на него так, что её взгляд говорит совсем другое. Зачем я одна (совсем, совсем одна), зачем прогонять кого-то ещё? можно прочитать в глазах.

Десять пространственных прыжков, или четыре шага. Это зависит от того, как считать.

Она делает ещё шаг вперёд, разница в росте им не мешает, и она совсем не такая, как Юлиан представлял несколько лет назад. Она другая на ощупь, и губы у неё - совсем другие. Всё совсем не так, но именно поэтому нужно остаться. Ненадолго, конечно.

Ещё несколько дней, думает Юлиан. Он греет её руки своими, теплыми, и думает, что всё равно переедет. Она тоже скоро становится теплой, и потом даже засыпает, первый раз засыпает по-настоящему спокойно, а Юлиан думает, что выберет нужное время. Через несколько дней.

Он всё-таки слишком, слишком ответственный.

2. AU. Герои ЛоГГ в другой реальности - никакой войны, а отношения все те же. "И почему мне так не нравится этот человек?"
AU в реальном времени.

436 слов

Со стороны это смотрится весьма странно.
Начинающий, но уже со стабильным доходом и хорошим местом работы юрист - каким, безусловно, является Каменев Павел, - и мальчишка, чьим опекуном он недавно стал. Неуживчивый, чуть что лезущий в драку, но умудряющийся - тем не менее - каким-то чудом заканчивать каждый школьный год не более чем с одной "четверкой". Из которого не выдавить простого "спасибо" или "извините". Который, кажется, не слишком-то любит опекуна.
Но тем не менее, это именно так.
Павел отмалчивается, но с ним и так не слишком склонны общаться - с этим Каменевым в очках, без которых тот почти что слепой, с вечно сжатым упрямым ртом, сутулым и выглядящим старше своих двадцати семи.
Янка - сестра, двоюродная, раздолбайка, с таким же острым, словно бритва, умом - смеется, закидывая ноги на стол: "Связался черт с младенцем, надо же. Или мой пример действует?" Янка, юрист примерно на такой же должности, только в конкурирующей фирме, недавно усыновила белобрысого отпрыска каких-то шапочных знакомых, погибших при невыясненных обстоятельствах. С ней Павел чуть-чуть более откровенен - он может рассказать, как узнал про мальчшику. Рената. Да, его фамилия - как у той девушки, с которой уже пару лет живет их генеральный директор, именно. Она его сестра, их вместе сдал в детский дом отец-алкоголик. И на него обратил внимание сам гендир, а уже потом - перспективный, но скрытный юрист.
Будущий глава фирмы? Двенадцати лет, с острыми коленками и взглядом непримиримого борца? А почему бы и нет. У заботы порой бывают и прагматичные мотивы.
Впрочем, этого он Янке уже не говорит.
Но она, как-никак, из конкурирующей фирмы - вполне может взять это на заметку и сделать выводы. Тем более, что их глава собственной безопасности Валько и зам по хозчасти Алекс вполне прозрачно намекают на её будущее... повышение, пусть Янке, всё жалеющей о несбывшемся истфаке, дополнительные должностные обязанности никак не сдались.
А ещё он не говорит, что Ренату вполне может оказаться мало фирмы, и даже двух - на днях тот принес из школы (хорошей, стараниями гендира и Павла) рисунок, где изобразил себя в кресле президента страны. Слишком смело, сказал бы кто-то - но над таким, как Ренат, сложно смеяться, даже если всё висит в воздухе и больше похоже на нереальную мечту мальчишки, потерявшего привычную жизнь и желающего вернуть всё - и даже больше.
Павел смотрит на воспитанника, в очередной раз нехотя пришедшего за советом, сидящего, сопя носом, у его кресла, и со вздохом - почти неслышным - снимает очки, на ощупь касаясь золотистой мальчишечьей головы.
У заботы порой бывают также вполне естественные мотивы.

"...А всё же - почему мне так не нравится этот человек?.." - думает в это же время дворовый приятель Рената - Кирилл - запуская пятерню в слишком рыжие волосы на затылке.

3. Чтобы сделать карьеру в армии, Хильда фон Мариендорф переодевается юношей...
Warning: нескромные намёки исходя из сути заявки

497 слов

Гостя ожидали, как деликатес к столу. Особенное оживление царило среди юных девиц - посмотреть на молодого офицера, да ещё и талантливого, и хорошего собой, хотелось почти каждой. Ах, не правда ли он красив, этот корветтен-капитан Мариендорф? И воспитан, как полагается дворянину. Говорят, он далеко пойдёт.
Правда, на светских вечерах бывает нечасто.
Непростительный недостаток для двадцатилетнего, но девицы - и прочие, не принадлежащие к ним по полу и возрасту - даже при редкой возможности своего не упустят.
Откровенные взгляды поверх веера, обязательные танцы и столь же обязательные расспросы.
Гость отвечал вежливо, с приглашенными дамами был изящно-учтив, но без намёка на взаимный флирт – как обычно, вызывая россыпь разочарованных вздохов. Некоторые из присутствующих, кто был понаблюдательней, замечали, что с пятидесятилетним отставником Мариендорф говорил охотнее, чем с его восторженной дочкой на выданье, но и верно – с женщиной просто невозможно обсуждать политику или военные действия.
Впрочем, с одной женщиной молодой офицер вполне был расположен общаться. Баронесса Вестфален, впрочем, особа слегка скандальная, пусть и известная в свете. Так что многие просто пожали плечами, когда эта особа непринужденно увлекла за собой гостя под конец вечера.
Девицы же в большинстве своем провожали баронессу с почти откровенной завистью.

...

- Что ни говори, у нашего плана и есть не только приятные стороны, - призналась корветтен-капитан Мариендорф, расстёгивая воротник кителя. После минутного колебания и вовсе стащила совсем, бросила на спинку диванчика, где сейчас удобно устроилась.

Магдалена фон Вестфален – вот уже четыре с лишним года, как сообщница в мистификации, сделавшей странную фройляйн Хильду образцовым герром Дитрихом – разливала лёгкое вино по бокалам. Фигурой и жестами она как бы говорила, что не бывает дорог, усыпанных только розами, а также вещь, Хильде и так прекрасно известную – Магдалена сама была б непрочь надеть мундир, но боги наградили её слишком женственными внешностью и сложением. Оставив только порой завидовать распущенным женщинам мятежников – или любоваться прелестной Мариендорф.

- Неприятных сторон в нашей Империи вообще хватает с избытком, - Магдалена протянула один бокал Хильде, - Но если ты о том, как с тобой ведут себя девушки – так это в порядке вещей. Я знаю, о чём говорю, потому что росла не в провинции.

- Однажды это может далеко зайти.

- Могу просветить насчёт технических деталей, - фыркнула собеседница. – Не думаю, что любая твоя поклонница заметит разницу или станет болтать, заметив. А то смотри, дорогая – начнут ещё поговаривать о том, о чём обычно говорят, когда слишком ладного юнца повышают чересчур резво.

- Роман с женщиной – безусловно, куда как лучше, - Хильда иронично усмехнулась, чтобы скрыть предательский легкий румянец.

В ответ Магдалена только изящно пожала плечами.

- Что поделать. Играть роль – так играть до конца. А тебе слишком интересна жизнь, чтобы сойти со сцены раньше времени.

- О, у меня большие планы, действительно. Если вы и правда решили представить меня тому человеку, о котором всё больше сейчас говорят.

Магдалена заговорщически подмигнула, устраиваясь на диванчике рядом:

- Представляю, какое лицо будет у адмирала Лоэнграмма, когда он однажды узнает, кого я ему посоветовала…

Корветтен-капитан – в мечтах не менее чем вице-адмирал, а может, чем боги не шутят, даже военный министр – звонко рассмеялась.

@темы: фесты-конкурсы, Легенда, фикрайтерство

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Однострочники по моим заявкам.

Решил собрать те, что ещё не собраны здесь. Разумеется, только те исполнения, которые меня, как заказчика, удовлетворили в своё время.

Однострочники - по миру Роулинг, разумеется. Те самые. Подчищаю фандомные хвосты, так сказать.

АР-69 Рудольф Лестранж | Лорд Волдеморт, AU, где Беллатрикс погибает в ходе одной из операций ПС. "Выстрелом в спину кончается жизнь, И начинается вечная молодость", А+
автор - [L]Хомяк в колесе Сансары[/L]

Она приходит почти каждую ночь и, надо сказать, его belle смотрится здесь неестественно.
Рудольф кривит рот - вспоминает, что сейчас выглядит под стать шикарным апартаментам. Белла будто и не замечает: садится рядом, поправляет рукав.
- Верная жена везде следует за мужем? - он вспоминает, как смеялась Беллатрикс над наставлениями и советами в книгах о достойном поведении девиц. Тут же сам злится на себя за сорвавшееся с языка. Но что делать, если остро колет понимание: ну не место ей здесь, не место, на деревянной гнилой койке, непозволительно близко к могильному холоду. Может, уйдет?
Она не обижена. Улыбается только.
- Почему нет.
И Рудольф проклинает себя за слабость, но не может не взять её за руку, не погладить большим пальцем обручальное кольцо.
- Жалко, твоё забрали, мерзавцы, - Белла сильно сжимает его ладонь в ответ, от неё несет злым весельем: мы им ещё покажем, ничего, мы им ещё покажем.

…Лестранж ещё долго не шевелится, разглядывая кладку над головой. Благодарит Мерлина за то, что она сюда не попала.
Она уже давно вечно молода и прекрасна.

автор - Ника Люпин

Рудольф глотает ненавистный кофе, чтобы работать на износ, а потом падать и засыпать. Без снов.
Дверь открывается, Рудольф поднимает глаза от бумаг:
- Мое почтение, милорд, что вам угодно?
- Сиди, - неожиданно мягко говорит повелитель. - Что с тобой, Лестранж? Это из-за Беллы?
- Да, - с трудом выговаривает Рудольф. Одно слово: потому что немыслимо рассказать. Как стоит перед глазами ее отчаянно-веселое лицо, гибкое тело бойцовой кошки, взметнувшиеся волосы... И зеленый луч, нежданный и действенный, ее изумление - как же так?
Но Темный Лорд и так все понял.
- Ты помнишь, как Белла говорила, - продолжает он, - "выстрелом в спину кончается жизнь и начинается вечная молодость". Мне жаль, что она так погибла. Но... ей подобные по-другому не умирают. И, вспомни, разве она не хотела такого?
Рудольф кивает, вспоминая... Она действительно лезла в пекло, а потом смеялась и повторяла свою фразу.
- Она не хотела, чтобы ты страдал по ней, и чтобы умер, тоже не хотела, - продолжает Темный Лорд. - Подумай об этом.
Он уходит, даже не присев. А Рудольф остается, повторяя.
Выстрелом в спину... и вдруг застывает вопрос:
- А почему именно в спину?

НС-5 Беллатрикс Блэк | Андромеда Блэк | Нарцисса Блэк, Рождество, после которого Андромеда собирается сбежать с Тонксом. "Всё в порядке, сестрёнка, просто соринка попала".
автор - Деяна Станкович

- Цисси и молчание незнакомы друг с другом, тебе стоило помнить, - Белла немного бледна, и чёрное платье только подчёркивает это.
- Прости, - шепчет Нарцисса. В её глазах слёзы, и она смотрит то на Беллатрикс, то на Андромеду.
Старшие же пристально глядят друг на дружку. Слишком они похожи, чтобы не понимать того, что происходит.
- Ты же ничего не изменишь, Белла, - говорит Андромеда.
- Я знаю.
- Тогда прими это...
- С достоинством и без истерик? - фыркает Беллатрикс. - Так и будет, не сомневайся. Мне хватит слёз матери и постаревшего за одно Рождество отца.
Она давно научилась бить по самому больному.
Снизу доносится голос Друэллы, и Цисси послушно спускается в гостиную, вытирая на ходу глаза.
- Ну что ж, - Белла поправляет перчатку. - С Рождеством, сестра.
Андромеда знает, что больше Беллатрикс никогда не назовёт её так. Тем ценнее этот момент.
Они стоят, глядя в окно на снегопад, такие похожие: высокие, стройные, темноволосые. Они одновременно и украдкой вытирают глаза.
И они с одинаковой улыбкой, отвечая на немой вопрос: "Что такое, сестрёнка?", произносят:
"Всё в порядке. Просто соринка попала".

Так и было. Не сомневайтесь.

НС-97 Рита Скитер, доживать в бедности и одиночестве, топить камин на Рождество экземплярами своих книг.
автор - ...Yellow...

– «Признан лучшим директором Хогвартса за сто лет…» В костёр тебя, директор, – Рита запустила в камин очередную порцию вырванных из книги страниц. – Вы всё равно ничего больше не стоите, ни вы, ни я. Все мы – отголоски некогда прекрасного настоящего. Герои моих книг… Почему обо мне никто никогда не писал? Чтобы потом я хотя бы так добавила кому-то тепла в эту «прекрасную» рождественскую ночь! Я пью за вас!
Она подняла стакан с дешёвым огневиски и отсалютовала им стоящим напротив книгам. С обложек ей улыбнулись Дамблдор, Диппет, Снейп и Поттер.
– Прекрасная компания, – Рита усмехнулась, укутываясь в старый плед.

– Здравствуйте, мисс Скитер? – на пороге стояла шикарная блондинка с бутылкой хорошего вина в руке. – Меня зовут Жоржетта Вайсберг, я журналист «Пророка» и хотела бы написать о вас книгу. Предлагаю выпить глинтвейна и поговорить по душам.
– Хорошо, – сказала Рита, пропуская её в дом. – Только имя тебе, пожалуй, надо сменить…

СФ-43 Добби | Ромуальд ("Порри Гаттер"), драка за идеалы, Н+
автор - Танцующая с призраками

В Дутом переулке украшенные синяками домовые заунывно подвывая что-то вроде "освободите нас, пожалуйста, кто чем может" доверчиво протягивали мохнатые ладони к редким прохожим. Но те, едва завидев пеструю толпу, тут же суетливо хватались кто за сумочку, кто за нагрудный карман и со всех ног припускали по булыжной мостовой.

Добби задумчиво проводил взглядом очередную группку домовых и тяжело вздохнул. По Хогвартсу давно уже ходили шепотки про некоего Ромуальда, начавшего активное движение по освобождению домовых. Впечатленный неслыханной перспективой Добби все свободное время посвящал поискам таинственного Ромуальда. Благодаря эльфийской магии, он в считанные секунды оказывался среди толпы энергичных домовых, выкрикивающих: «Ромуальд, не лезь!», но найти культовую личность пока не удавалось. И все же Добби не терял надежды. Ведь если кто-то кого-то где-то освобождает, значит это кому-нибудь нужно.

О-19 Гермиона Грэйнджер|Беллатрикс Лестранж|Рудольф Лестранж, AU, Гермиона их дочь. Обучение важным вещам, A-, NH!
автор - Nincompooh

Гермиона молча сглатывает слезу.
Она сильная и плакать не будет.
Беллатрикс вскидывает голову, цепко, как коршун, смотрит в ее глаза.
- Держи спину, - говорит спокойно.
Гермиона решает задачу по арифмантике – просто чтобы отвлечься; накручивает на палец каштановый локон.
- Может, хватит? – спрашивает Беллатрикс.
Гермиона не обманывается мнимым спокойствием ее тона – она в бешенстве, она уже готова смести ее волной магии, спалить ей волосы, оторвать пальцы.
Беллатрикс никогда не была сдержанной.
С тех пор, как Гермиона влюбилась в предателя крови – достается даже отцу.
Гермиона не понимает, в чем дело и чем не довольна мать.
Она ведь убила Уизли, так в чем теперь-то дело?

БО-2-307 Роуз Уизли/Лили Поттер-мл, эксперименты в туалете для девочек. "Ой, а если вот так?"
автор - оставшийся неизвестным

-А если вот так?
Лили издает какие-то смешные звуки, но кажется, что она плюется, а не шипит. Роза глядит на пальцы Лили, розовые аккуратные пальчики, расплющенные о серую мраморную раковину. Лили едва не прижимается губами к потускневшему золотому крану, с нарисованной на нем змейкой. Она так старается, что Роза даже не ворчит: мол, это глупая идея, мол, это жуткое место, мол, Джеймс все выдумал.
Лили выдыхается и плюхается прямо на пол, мокрый грязный пол, нисколько не заботясь о том, что форменная юбочка сомнется и испачкается. Лили плевать на такие мелочи, и на то, что она слишком широко развела коленки, занятая своим разочарованием, и на то, что волосы ее растрепались и упали на лицо, золотым ореолом, как у Богини Авроры из любимой Розиной книжки, подаренной бабушкой на пятое рождество.
Лили плевать, что Роза стоит так близко за ее спиной, что едва касается пальцами ее макушки.
-Не получается... - Вздыхает она, поднимая огромные зеленые глаза на Розу. - Может, Джейми и в самом деле наврал? Не было здесь никакой тайной комнаты?
-А ты попробуй еще. - Советует Роза, отчего-то задыхаясь. И Лили послушно вжимается теплыми губами в кран, отклянчив попу, она шипит, и рыжие волосы скользят по ее плечам.

БО-2-38 Барти Крауч-младший | Рудольф Лестранж | Беллатрикс Лестранж, AU, где они не пошли к Лонгботтомам. "Я не доверяю непроверенным данным".
автор - Chiora

– Я не доверяю непроверенным данным, – говорит он с холодным блеском в глазах. – Оставь, пожалуйста, сплетни для домохозяек – у нас на кону больше, чем неудавшийся пирог.
Она вскидывает голову, чтобы достойно парировать, вдруг понимая, что данные, принесённые мальчиком, который робко переминается поодаль, и вправду не более чем сплетня, пусть и пущенная на высшем уровне.
– У тебя есть сутки, чтобы придумать что-нибудь более проверенное, – вскидывая бровь бросает она мужу. – Может быть, у тебя получится лучше.
Впрочем, он в этом и не сомневается...

автор - Модо

Они произнесли "Ну?" одновременно, еще обнимая друг друга. Барти уже давно отучился краснеть - это в равной мере неприлично сыну Министра и внедренному агенту.
- Ну? - повторил Рудольф. - Не пустышка?
- Мерлин знает, - Барти на глазах уменьшался и светлел волосом: сходила оборотка. - Да, это Петтигрю. Живой, здоровый и в полной памяти. Назвал пароли за октябрь восемьдесят первого. Утверждает, что состоял в Организации с семидесятых.
- Лорд и его игрушки, - Руди хотел было выругаться, да Белла опротестовала - приложив палец к его губам. - А что с его делом?
Крауч пожал плечами.
- Говорит, что нашел его в Албании, в прошлом году. Где-то в лесах и сильно не в форме.
- Доказательства? - Белла ощутимо вздрогнула. Все же слишком она нервная после десяти лет подполья. - Змея? Кольцо Гонтов? Диадема?
- Ничего.
- Нет даже записки? - Рудольф поднял брови.
- Крыса говорит, что Лорд не в состоянии писать.
- Я-асно. Маленький гриффиндорец решил поводить господ темных магов за нос. Вот только я не доверяю непроверенной информации. Белла, проверь пирог. Барти, заходи, чаю выпей. А на следующую встречу выйдешь с чистильщиками.

БО-2-41 Беллатрикс Блэк, первые шаги в подпольной деятельности, "А чем это тут пахнет?", NH!, A-
автор - Модо

- Ой, чем так пахнет? Вы что, уже желе закусывать взялись? - юная миссис Лестрейндж сунула любопытный носик в собственноэльфно обставленную кухню. Чтобы обнаружить мужа, Рэба и Айвена за чем-то сильно отличающимся от распития виски. Желе, впрочем, действительно было.
- Прости уж, - торопливо проговорил Руди, не оборачиваясь, - Некогда вытирать пролитое. И так мало рук.
- Слушай, брат, если мы так возимся с гектографом, то что ж будет со взрывчаткой?
- Работайте, ур-роды, - рыкнул мокрый по локти и мрачный Айвен, выкладывая в неровную стопочку еще один листок. Белла листик зацапала.
"...В конце концов, мы должны спросить себя, какие такие блага принесут нам магглы? Быстрая связь, на которую так любит кивать Дамблдор, вряд ли подойдет нашему неторопливому общественному укладу..."
- Ребята, вам, говорите, рук не хватает? Где подержать?

БО-2-44 Беллатрикс Блэк|Рудольф Лестранж|Ивэн Розье, школьные годы, развлечения на грани допустимого, "Вы меня всё равно не догоните, мальчики!", NH!, А-
автор - Chiora

аллюзия на произведения Э.Маккефри
Она взлетает, как Золотой дракон в брачном полёте из забытой каким-то гриффиндорцем маггловской книжки – необузданно, упиваясь ветром, бьющим в лицо, и солнцем, бросающим на землю под ней её тень, и свободой, о которой хочется звонко прокричать всему миру и мужчинам, преследующим её.
– Э-ге-е-ей! Не догоните, мальчики! – задорно кричит она, обернувшись, и отдаётся полёту.
Совсем как дракон в брачном полёте...

БО-2-148 Гермиона Уизли/Перси Уизли, административные интриги против Поттера и Шеклбота, "Мы не ждём от судьбы соблазнительных поз".
автор - El_Duende

- Я обо всем договорилась. Сначала не устраивающий нас вариант потеряет канцелярия, потом в нем найдут ошибки и несоответствия существующему законодательству, потом... – Гермиона довольно потянулась, призывая мантию и платье.
- Что с подпунктами? Остается возможность внесения поправок или... – Перси помог любовнице застегнуть крючки на платье.
- Начальник секретариата Главного Аврора – внучка хорошей подруги Минервы, она предупредит, если в итоговом варианте будут изменения.
- Не хмурься, - Перси пытается разгладить морщинку между бровей Гермионы.
- Бюджет трещит по швам, цены растут, а эти два солдафона требуют дополнительные дотации, - глава комитета Визенгамота по финансовым вопросам устало вздыхает.
- Мы не допустим дефицита бюджета, - глава финансового департамента уверенно улыбается.
Оба вытаскивают ежедневники.
- В следующий раз – во вторник?
- Да, как раз согласуем все расходы и сунем на подпись Гарри и Шеклботу.
- Я придумаю что -нибудь новенькое.
Гермиона Уизли довольно улыбается в ответ. Перси хорош не только в экономике, что делает их встречи весьма приятными, а планы – успешными.

БО-2-199 Друэлла Розье-Блэк, ненависть к Блэкам, А+
автор - Chiora

Ничего в меру, всё с перехлёстом, с избытком, с невниманием к чему-либо, кроме собственного желания – вот они – Блэки.
Когда она выходила замуж, она думала, что всё образуется. В конце концов, мало ли достойных семей, и мало ли у них странностей...
Но теперь её чувство при звуке смеха слишком яркой Беллатрикс — слишком громкого и непристойного, слишком необузданного – слишком походит на отвращение пополам с неприязнью.
Не говоря уже об Андромеде – слишком своенравна, без малейшего понятия о долге перед родом. Видеть её – острый нож.
И Друэлла гордится, что она – Розье, а не Блэк.

У-52 Лили Луна Поттер/Гермиона Уизли, протекция, притяжение к покровительнице. А+
"Но зато - я так стремительно падаю вверх,
Как будто притяжения нет
И нет ни законов, ни правил..." - в эпиграф.
автор - Трегги Ди

1.

1.
У Гермионы мягкие руки, они пахнут морошкой и кремом. Она носит очки в тонкой стильной оправе, мерзнет в деловых костюмах, вяжет носки и каждый год оставляет их на могиле Дамблдора, а еще она засыпает, только если горит ночник.
Когда я с ней, мне кажется, что я падаю.
"Лечу?" - уточняет Гермиона, исправляет меня. Она любит исправлять. Она не может позволить себе допускать ошибки. Правила для нее значат все.
Но я не лечу. Я падаю. Вверх, и это похоже на полет, только меня не обманешь. Я люблю ее, а она просто меня защищает. Просто помогает мне устроиться в жизни. Просто следит, чтобы я не ходила без шапки по зимнему городу, и не занималась сексом без презерватива.
У нее мягкие, добрые руки. Серьезные глаза. Она все больше молчит в последние годы, после смерти дяди Рона.
Иногда она говорит: "это неправильно, неправильно", но все равно жмется ко мне, замерзшая, уставшая. И я целую ей руки, я глажу ей грудь, я шепчу ей секреты.
И чем крепче я хватаюсь за нее, тем стремительней падаю.
Потому что я - ошибка Гермионы Уизли.

2.

2.
-Нет, - говорит Гермиона. И снова: - Нет, я сказала.
Она отводит от лица мобильный телефон. Такие стали популярным в магическом мире как раз благодаря тому, что Гермиона ими пользовалась. Все, к чему прикасается Гермиона, становится золотом.
-Нет, - говорит она в трубку, прикрывает рукой телефон, чтобы улыбнуться мне, глядя снизу вверх. Словно боится, что собеседник каким-то образом почувствует ее улыбку.
"Продолжай" - одними губами. Я снимаю с нее туфлю, целую наманикюренные пальчики ног. Еще одно резкое "нет" зашедшему к ней секретарю - хорошо, что я сижу под столом и меня не видно. Впрочем, посмел бы кто что-то сказать! Все, чем пользуется Гермиона, становится золотым. Даже если она пользуется дочерью лучшего друга.
Гермиона раздвигает ноги, ткань узкой юбки натянута. Я целую ее колено, кусаю, оставив полукруглый след. Мне уже давно не стыдно, я разучилась стесняться.
"Правил нет", - сказала Гермиона. - "Ни законов, ни правил. Слишком долго я им следовала, и теперь..."
Теперь мы просто падаем.
- Нет, - говорит Гермиона, жестко, решительно, а потом изгибается в кресле, содрогаясь от моего прикосновения.
Ей хорошо. А я ничего не чувствую. Я превратилась в золото, в мертвый, холодный металл.

И - заявки, за удовлетворительное исполнение которых я был бы весьма благодарен. Может быть, ещё не все, причастные к, от меня разбежались.
БО-2-278 Пожиратели Смерти, первая война, обсуждение Ордена Феникса. "Дезорганизованная преступность", NH!
БО-2-279 Пожиратели Смерти, подготовка очередной операции. "Альтернатива - гибель, какое уж там отойти от дел. Тебе ещё нет тридцати, а ты вроде серьёзно подсел".
БО-2-280 Пожиратели Смерти, разговор в штаб-квартире в начале войны. "Мы выбрали цель, до которой дойдём - а почему бы и нет?" (в эпиграф по желанию)
БО-2-301 Рита Скитер/Рудольф Лестранж, встреча по поводу заказной статьи в "Пророк", отсутствие романтики. "Её чувства - копия имитации эмоций", NH!
НС-28 Гарри Поттер/Роуз Уизли, тайно от семей встречать Рождество вместе, обсуждать политическую обстановку. NH!, A-
НС-37 Гермиона Грэйнджер, AU, Поттер убит, ОФ в подполье. "Какая холодная будет зима - и лошади чувствуют эту зиму. Хватит ли, хватит ли мне тепла, даже не до конца, хотя бы до середины..."
НС-90 Пожиратели Смерти. Первое Рождество в Азкабане. NH!
НС-28 Гарри Поттер/Роуз Уизли, тайно от семей встречать Рождество вместе, обсуждать политическую обстановку. NH!, A-
АР-62 Орден Феникса|Пожиратели Смерти, AU, где магии не существует. Это соперничающие политические партии. Избирательный штаб и параллельная разработка лозунгов.
У-9 Вальбурга Блэк, недовольство детьми. "Среди них всего один мужчина, и тот - Белла!"
У-48 Друэлла Розье-Блэк|Беллатрикс Блэк, ненависть к старшей дочери, в которой слишком много специфических блэковских черт. "Ты закончишь в Азкабане!", А+
БО-2-179 Доркас Медоуз, последний день перед её убийством. "Слишком долго до весны"

@темы: Рудольф Лестранж, Пожиратели Смерти, вишлист извращенца, фанфики, мир Роулинг

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ни убавить, ни прибавить.

29.02.2012 в 23:45

Пишет  Амелия Б.:

На вопрос: "И кто же во всем этом безобразии виноват?", респонденты ответили по разному.
Имперцы(убежденно): Во всем виноват Ян Вэньли! Это все его гнусные штучки!
Генштаб: Во всем виноват Оберштайн!
Райнхард: Во всем виноват Гольденбаум!
Кирхайс: Да, Райнхардо -сама, тут ты прав.
Ройенталь: Во всем виновата некая темноглазая личность!
Союзные войска: Во всем виноваты политики!
Тринадцатый флот: Мы знаем, кто во всем виноват. Зовите Кассельна, Аттенборо, и Меркатца - будем отбиваться от противника, пока адмирал Ян на слушании.
Политики Союза: Во всем виновват адмирал Ян, который метит в диктаторы. Ну и Оберштайн.
Джоб Трунихт: Коллеги, я вас поддерживаю.
Шенкопф(меланхолично): А топором секирой и самонаводящийся базукой?

И только адмирал Ян и Пауль фон Обершайн ничего не ответили. Они просто продолжали работать и соцопрос прошел мимо них.

@темы: посмеяццо, фанфики, Легенда

---

В терапевтических целях.

Скриншоты с Хильдочкой.

5 штук.

*любуется*

@темы: картинки, Легенда

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Моё творчество. Однострочники по "ГП".

Третий пост с ними в этом дневнике, т.к. поднимать запись годичной давности не представляется мне разумным.

Со старым фандомом всё же не кончено. Пусть даже и в такой форме.

СП-25 Джеймс Сириус Поттер/Роза Уизли. "В тихом омуте водятся черти, психи и ты, кузина".

Джеймсу С. Поттеру уже двадцать один, он курит дорогие сигареты, почти не таясь, и проходит практику в Министерстве. У него, само собой, есть компания - дружки и подружки, того же круга и образа жизни, так что можно порой расслабиться в каком-нибудь не самом неприличном заведении. Джеймс С. Поттер - респектабельный молодой человек, а взгляд у него слишком цепкий и наблюдательный для ничем особенным не выделяющегося мага, пусть даже сына того-самого-Поттера. Джеймс редко смотрит людям в глаза - прищуриться или выпустить дым как бы случайно, мало ли способов.
Но на Роуз это не действует.
Роуз знает Джеймса С. Поттера лучше многих, хотя и она не знает всего - что ж, Джеймс поставил бы на то, что и он всего не знает о ней.
Рыжая, думает он, наблюдая. Тихая, скромная рыжая - вот и всё, что снаружи. Говорят, она с недавних пор работает на его отца, но кто скажет точно. О том, на кого чуть дольше работает Джеймс - молчат, и каждый разговор с Роуз - игра с огнем. Никто точно не уверен.
Они встречаются в коридоре Министерства, встают чуть вдали от основного потока людей.
- В тихом омуте водятся черти, психи и ты, кузина, - Джеймс смотрит на не слишком красивое веснушчатое лицо и снова думает, что внешность обманчива. "Рыжая" – его мысль почти нежна.
Роуз улыбается странно - словно услышала что-то неприлично-забавное, чего никак не ожидала именно от него.
- А к кому ты относишь себя?
- Псих, наверное, - беззаботно пожимает плечами Джеймс, да и правда - они все психи, ввязавшиеся в политическую игру.
А Роуз - нечто среднее между психом и чертом, и кто его знает - может, именно поэтому она победит.
Джеймс тщательно давит в себе плохое предчувствие.


НП-17 Гарри Поттер|Луна Лавгуд. "Рождество - это миг до рассвета"

Луна Лавгуд - давно, конечно, не Лавгуд, а Скамандер. Но такая же слегка нездешняя, как была в школе, прозрачно-светлые глаза смотрят насквозь и дальше, словно ей всё понятно - и незачем тратить время на разговоры о том, что понятно и так.
Её слова падают редко и звонко, жемчужными каплями.
Гарри по-прежнему плохо её понимает, в голове просто не помещается мир, каким его видит Луна - глубоким, слегка размытым и предельно ясным в то же самое время, полным затаенных печалей и радостей. Но когда он вот так стоит и молчит рядом с ней, кажется, что к этому миру можно слегка прикоснуться. От этого на душе становится по-особенному спокойно, даже если всё рождественское настроение выпало из карманов, и собрать его уже невозможно.
Слишком тревожный год. Гарри хотелось бы остановить время, но даже маг не может всего. Даже глава Аврората и вероятный преемник Кингсли.
Луна далека от министерских интриг и политических соображений, как Плутон от Солнца. Она глядит в небо, а потом оборачивается - с тем же прозрачно-светлым взглядом, смотрящим насквозь и дальше, и почти улыбается, словно прочитав тревожные мысли.

- Миг до рассвета. Миг, когда надежда открывает глаза. Вот что такое Рождество.

Он кивает. В присутствии Луны почему-то очень легко надеяться на рассвет.


НП-36 Невилл Лонгботтом/Джинни Уизли. "У меня нет мужа. Давно. Давай притворимся, что мы - вместе. Все-таки Рождество - семейный праздник"

Профессор Лонгботтом приходит в гости к чете Поттеров на Рождество. Как заведено.
Когда-то он приносил рассказы о школьных успехах и похождениях их детей. Теперь это в прошлом.
Когда-то Гарри ещё находил время, до своего превращения в "министра Поттера" с совсем другим взглядом на людей и вещи. Когда-то Джинни готовила очень вкусный пирог с сюрпризом.
Впрочем, Джинни и сейчас его готовит.
Только кусок не лезет в рот, а дом пустой, и часы тикают, нелепые маггловские часы с обычными стрелками. Будь здесь традиционные часы Уизли, стрелка осталась бы только одна - Джинни.
Тарелки пусты, свечи погасли, Джинни смотрит в окно. Невилл думает, что она ждёт мужа.

- Гарри... он не придёт, - Невилл слышал о нестабильной обстановке и междепартаментских совещаниях. - Он твой муж, но...

- У меня нет мужа. Давно, - слова Джинни режут воздух и повисают льдинками. - Что бы ни думали остальные.

Невилл не знает, что ответить. Виси над головой омела - было бы легче.

- Так что обними меня. Давай хотя бы притворяться. Всё-таки, - её усмешка усталая и невеселая, - Рождество - семейный праздник.

Невилл поступает именно так, и целует её куда-то в волосы. Притворяться.

Ничего не исправить, время треснуло безнадёжно.

Только это ему теперь и остаётся.


НП-42 Рудольфус Лестрейндж/Беллатрикс Лестрейндж, "А я чем тебе не подарок?"

Не лучшее занятие - стоять, намертво сцепив за спиной в замок руки. Стоять, смотреть в окно и не видеть. Взгляд бесцветно скользит по стеклу и снегу за стеклом.
Пустота где-то там, под сердцем. Нужно ли было стараться, выводя из-под удара тех, кого возможно, если без войны не получается жить - как без наркотика.
Впрочем, он ещё может переломаться. Она - вряд ли.
Мысль причиняет боль. Но он просто не привык себе врать. Специфика деятельности не способствует.
Усмешка - неживая почти. В довесок бесцветному взгляду.
"Хочу подарок на Рождество. Настоящий", - она на кровати с ногами, во взгляде бездна. Гаснущая вспышками свечка, зажженная этой войной.
"А я чем тебе не подарок?" Что жив, что сделал за эти полтора месяца столь многое – на пределе возможностей. Что добыл информацию, которая может быть важной.
Но она привыкла. Привычное не может быть подарком, присутствие опоры можно ощутить, только выдернув.
Он так не поступит.
Не с ней.
Это их маленький секрет – пламя и тень; раскрывать - лишнее.

Лучшим подарком для неё была бы настоящая операция. Выбитая ногой дверь, и напарник, прикрывающий спину, и чувство выполненного долга. Эйфория.
Наркоманка, его жена - наркоманка войны.
Как и он сам.
Но с этим ничего не сделать. Только ждать.

А возможно, эта информация о Лонгботтомах действительно...достойна проверки.


НП-60 Сивилла Трелони. Пить, чтобы заглушить видения грядущей войны, посылаемые Самайном. "Кто же знал, что проклятие Кассандры перейдет ее потомкам?" NH!

Глоток.
Следующий.
И ещё.
А в пузатой бутылочке, между прочим, до сих пор булькает. Стратегический запас, так сказать.
Мысли становятся сначала лёгкими, как облака, а потом тяжелыми, как могильные плиты. Под этими плитами хорошо хоронить видения.
Пророчицы иногда этим занимаются, только - тс-с-с!
Сибилла прикладывает палец к губам и красноречиво смотрит на своё отражение.
Как хорошо закутываться в шали, заботливо развешивать по стенам ковры, особые травы и звёздные карты, а на полки расставлять хрустальные шары и карточные колоды в случайном порядке. Хорошо загадочно смотреть из-под очков - без них лицо голое и подозрительно молодое. Хорошо делать вид, что всё-всё-всё знаешь.
А вот видеть - не так уж хорошо. Кто бы ни посылал до тошноты чёткие картинки - кровь, стекленеющие глаза, мальчишки и девчонки, слишком уверенные в себе и сшибающиеся насмерть. Боль и непонимание.
Сибилла не хочет. Её видения - ряды могил с мертворожденными, алкоголь топит их как котят, не успевших открыть глаза.
Глоток.
Всхлип.
Сибилла знает, что это хорошо не кончится. Разум замирает, способности уходят, и туман в хрустальном шаре однажды может не рассеяться вовсе.
Но у неё слишком слабые плечи для родового проклятия, даже если она никогда не признается в этом вслух.


НП-43 Рудольфус Лестрейндж/Пэнси Паркинсон, поствар, постхог, небольшое АУ (Лестрейндж жив и не в Азкабане), вынужденное празднование Рождества вместе.

В это Рождество Панси хотелось забиться в нору. Туда, где темно и тихо. Можно ещё с табличкой "Вход воспрещен".
Она могла бы запереться в спальне и не выходить. Лежать, свернувшись, и глядеть, как в камине дотлевают воспоминания. Отвратительно.
Но ещё отвратительней, что у неё ничего не вышло.
Гость, вообще говоря, прибыл к отцу. И целых два дня всё шло неплохо, но Адам Паркинсон отбыл на Рождество к Малфоям - реабилитация перед обществом, так сказать, а гостю там, разумеется, было не место. Соображения конспирации. Отлично известно, что Лестранж разыскивается - за сведения в его слишком умной голове Аврорат готов много отдать.
И вот теперь Панси вместо того, чтоб забиться в нору, сидит с ним за одним столом. Хозяйка, так-растак. Держать лицо и контролировать магию: это только у магглов "прожечь взглядом дырку" - просто метафора.
А Лестранж неторопливо ест и не обращает на неё внимания.
А ведь у Панси породистое лицо, и волосы черные - уже отросшие, но год назад стриженные "под Беллу". И темные омуты глаз - она ими умеет смотреть.
- Если хочешь - приходи, - роняет он, поднимая взгляд. Внимательный, слегка оценивающий.
И Панси понимает, что для него это ничего не стоит - такая цена, которую она могла запросить за необходимость сидеть и изображать хозяйку. Много раз, много женщин - она видит это в его глазах. Это даже не заслуживает её гнева. Сухая констатация факта, ставшего таковым ещё до того, как Панси была зачата.
- Не потому, что ты чем-то на неё похожа. Просто если захочешь, - добавляет Лестранж.
"Мне не трудно". Это ему добавлять не надо. Не трудно и не нужно - почти синонимы.
Панси опускает глаза. Такими гость точно не должен их видеть.
И теперь она точно ни за что к нему не придет.
Лучше действительно дождаться полуночи и запереться в спальне - наедине с дотлевающими воспоминаниями и какой ни есть, но всё же оставшейся гордостью.


У-31 Джеймс Поттер, лето 1981, планировать побег из страны, NH!

Эмиграция - не слишком удачное слово. От него неприятный привкус на языке.
Впрочем, "побег" - ещё хуже. Звучит так, словно он струсил.
А Джеймс Поттер - кто угодно, только не трус.
Но он не может не думать, что на континенте их не достанут. Эта охота, постепенно сжавшееся до пределов их дома кольцо окружения.
Он, кстати, слышал, что Ордену не мешали бы контакты за пределами Британии. У противника дела с этим обстоят лучше.
Интересно, даст ли директор разрешение под таким соусом, или загадочно посмотрит и скажет, что всё-таки - нет?
Вычисления на эту тему потруднее стандартных расчётов для боевых операций.
Джеймс смотрит в потолок, а Лили поёт их сыну какую-то маггловскую детскую песенку. Ей светло и не страшно, а вот Джеймсу всё-таки страшно - за них.
Но он не трус, это просто вариант. Тактический ход, как мог бы сказать кто-нибудь из знакомых авроров.
Надо будет поговорить об этом.
Чуть-чуть позже.
И, пожалуй, уехать в конце осени, хорошенько всё подготовив.


У-4 Беллатрикс Блэк|Рудольф Лестрейндж|Ивэн Розье, юность. "Кто улыбнётся ей - и выживет - я перед тем снимаю шляпу". NH!

Белла смеется, запрокинув голову, и волны иссиня-черных волос стекают по открытым плечам.
Танцевать с ней - всё равно что танцевать с пламенем, но Ивэн соглашается без колебаний, когда она тянет его в освещенный круг - первого.
Потом об этом будут шептаться – спотыкаясь на полуслове, стоит только Белле повернуться и посмотреть. Даже Малфой не имеет наглости продолжать улыбаться - вроде бы понимающе и слегка гадко - когда её исчерна-синие глаза вопьются ему в лицо.
Рудольф у стены, в темноте, едва заметно кивает.
- Никто не смеет. Слышишь, Ивэн, - шепчет она, изгибаясь, как язык огня, шепчет так, чтобы только он мог слышать, - никто не смеет...
- Никто, - отзывается он в заданном ей ритме танца.
- Никто, кроме нас, - присоединяется Рудольф тихой усмешкой, вступая в круг.
Белла не улыбается, её глаза широко распахнуты, и Рудольф смотрит в них без страха, а Ивэн думает, что давно пора изобрести танец, который танцуют только втроём. Они. Перед кем, кажется, готовы в восхищении стащить шляпы, видя, как сплетаются ладони, как слаженно действуют чары, как отточены движения. Алые, как огонь, губы изгибаются в ответ, когда Рудольф наконец позволяет себе улыбку.

Кто выживет, улыбнувшись пламени, шагнув в огонь?
Никто, но двое шестнадцатилетних мальчишек ещё не знают об этом.

@музыка: включу что-нибудь

@настроение: нормальное

@темы: Рудольф Лестранж, Белла&Дольф, "двадцать пять лет спустя", мир Роулинг, фикрайтерство

---

Демотиватор.

Сделан-то он был ещё в апреле, конечно. Восстановленный черновик.

И к чему вообще - к тому, что альтер-эг, конечно, не мерзззский змейссс, но и не белая пушистая пуська никоим разом.Как, кстати, и некоторые другие грждане из той же галактики.

@темы: творчество, герр О, демотиваторы, Легенда

---

Заметка.

Вот у меня Ланг таки не вызывает тех тонн ненависти. Модель знакомая, привет концу тридцатых и разборкам внутри наркомата внутренних дел. С одной стороны. И политическая игра (причем не одна, а две) с другой стороны. И мораль: не надо выше головы прыгать, ибо закончится понятно чем. Простая и понятная, как два пальца.
Ничего приятного, но - такова селява, а если полез руками в субстанцию - так странно вякать при этом, что она воняет (это я про альтер-эга, да).

@темы: Легенда

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Об оценочном подходе.

Из старой, но не так давно перечитанной дискуссии.

Историческое оценивание может быть лишь одно - правильно/неправильно для <страна/класс/народ> в <обстоятельства/время/географическая точка>.
Дополнительно от другого юзера - <в отношении таких-то проблем с учетом таких-то перспектив и следствий>.

Разумеется, есть и личностные соображения в плане идеалов, идейности, либо морально-этических соображений - но их рекомендуется отделять от исследования и слегка отставлять в сторону по возможности.

@темы: мнения, фразы, политика

---

Нашел на случайном дневнике тест о палаческой профпригодности. Имеется в виду, разумеется, не тот палач, что рубит голову приговоренным или казнит их более экзотичным образом, а тот, кто применяет к подозреваемым специфические меры воздействия, направленные на получение информации - тогда, когда иные меры не срабатывают или не кажутся достаточно эффективными.
Как говорится, "вспомним прежние заслуги".
Было действительно интересно проверить.

Результат

На улице вас ждал помощник коменданта крепости. -Так-так подмастерье, и что у нас с первым заданием? Похоже ты его… Выполнил на отлично!

Прекрасная работа! Мы можем тобой гордиться. У тебя отличные навыки, возможно в один прекрасный день ты сможешь стать главным дознавателем в стране!

Пройти тест

Что и требовалось доказать, мда.;J Впрочем, суть не так уж сложна, на мой взгляд - если верно войти в ситуацию, разумеется.

Ниже - мои рассуждения на соответствующую тему, в основном на материале теста. Если кого-то сквикает - вы предупреждены. Если вы хотите пройти тест - лучше проходите его, не читая, и потом вернитесь сюда.

Задача - заставить узника заговорить. Примем за аксиому, что он действительно обладает информацией, которую из него вытягивают - в противном случае пытка теряет смысл и может закончится закономерной неудачей в виде потери объектом пригодности к вообще какому-либо дальнейшему использованию (т.е. смерти или необратимого повреждения психики). Однако ж, если он обладает информацией - пытка тем более не должна закончится его смертью либо сумасшествием раньше, чем объект выдаст эту информацию дознавателю в максимально полном виде.
И дознаватель не должен увлекаться процессом, по возможности. Или увлекаться, но не в ущерб делу. Хотя лучше всё же первое; впрочем, хладнокровных исполнителей соответствующей роли не так уж много. Поскольку если для него на первом месте сейчас стоит причинение боли или упивание собственной властью над чужим телом, то проблема получения информации уходит на второй план, чего допустить нельзя.
Поэтому в вопросах теста, на мой взгляд, неверно руководствоваться максимальной жестокостью и своим разыгравшимся воображением. Выбирать те орудия и способы, которые ведут к максимизации эффективности.
Например, лично я выбрал иглы. Хотя раскаленный прут привлек моё внимание в первый момент - но я вспомнил о том, что шок от сильного ожога может привести просто к отключению сознания, а когда объект придет в себя, процедуру понадобится повторять - что, опять же, может привести к порче объекта (который, по условиям теста, повстанец с высокой силой воли, которому одного вида раскаленного железного штыря явно не хватит, дабы расколоться). Ножик - это вообще годится для сексуальной игры или изощренных садистских удовольствий, но не для работы. Плеть же - тоже слишком травмирующе, как и прут. Впрочем, допускаю, что результата можно добиться и с чем-то из этого - любопытно было бы сравнить с кем-либо, тоже прошедшим тест, стратегию работы.
Далее вопрос использования пыточного инструмента, то есть конкретно в данном случае - игл. Необходимо не просто бессистемно причинять боль объекту, забавляясь тем, что с ним происходит, поскольку это не даст эффекта. Опять же, воткнув иглу ему в глаз, мы подводим объект к состоянию болевого шока и рискуем повредить мозг, а повреждения языка не дадут ему возможности сказать ни слова важной информации, ради которой и работает дознаватель. Вот использовать грамотно точки, в которых сосредоточены нервы тела - это может быть интересным и полезным, и именно этот вариант я выбрал.
Первый этап необходим, чтобы довести объект до края, но отступить - дабы потом, новым воздействием, закрепить эффект и добиться результата.
О том, что делать с объектом после того, как закончен первый этап и пытка на время прекращена, а объекта приводят в чувство, ожидая, не скажет ли он - как знать! - всё необходимое уже сейчас. Если объект не говорит, то необходимо перейти к следующему этапу. Вообще, этапов может быть больше, чем два, хотя далее всё увеличиается возможность пресловутого фэйла с объектом, если его организм откажет - люди порой действительно обладают весьма сильной волей, которая не ломается раньше, чем её носитель.
В рамках теста предлагается несколько садистских вариантов - вроде пилы или комплекта сверел. Для фантазий на соответствующую тему или фанфиков про злобных кого-то-там подобное, возможно, подходит, но для решения поставленной задачи явно не годится. Выбор, в принципе, был у меня между дыбой и колесом, опускаемым в воду - и в итоге я предпочел колесо, как раз по логической связке между неприятной для объекта водой, в которую его окунали для приведения в чувство. Знание психологии, а не только физиологии - тоже полезно при такой работе, на мой взгляд.
Слишком медленное вращение колеса не произведет нужного эффекта - опять же, по условиям задачи, объект таков, что его легко не запугаешь (если бы он был таковым, что в принципе устанавливается по наблюдению за поведением, хватило бы демонстрации орудий и почти-осуществленных угроз чем-то вроде упомянутого выше прута), а слишком быстрое приведет к тому, что он может задохнуться и либо вообще не прийти в себя, либо - пришел, и начинай сначала. Опять же, несколько кругов - и можно его оставить болтаться в незначительном расстоянии над водой. По себе знаю, что подобное нервирует - а если человек расшатан предудущей пыткой, то эффект должен усилиться.
В результате - объект раскололся, выдав максимум возможной информации. Было приятно получить подтверждение моих мыслей, основанных, впрочем, на глюках по близким темам, а не на реальной практике.

Любопытны результаты читающих меня.

@темы: копания глубоко, тесты

---

Из комментариев к обсуждению с одним человеком.

Не в обзоры.

Пишет  Grey Kite aka R.L.:

24.07.2011 в 02:57

Вот тут, кстати, непонятно. Ибо по штатному расписанию – это именно их работа, а Минюст занимается совсем другими делами.

А понимаешь, в нашем богохранимом отечестве военная хунта. Райнхард, конечно, занимался реформами, но когда началась завоевательная кампания, и тем более раунд №2 оной кампании, тут и на штатные государственные дела времени у кайзера находится не слишком, а управление берут на себя - как бы по режиму военного времени - армейские структуры, которые уже приспособлены дублировать гражданские (каковые, в связи с развалом, коррупцией и похуизмом управленцев Старого Рейха, находятся в состоянии не слишком хорошем). Собственно, я же говорил, кажется - или не тебе? - что даже важные государственные вопросы обсуждаются не на сессии совета министров, а на заседании генштаба (ещё до захвата Райнхардом трона как такового, но и потом практика частично продолжается, ибо воены же не идиоты, им удобно так, а то что они делать будут?..).
Поэтому военные, чуя за собой власть... помнишь 26 серию? "В любом случае, за нами - наши флоты"(с), подразумевая, что у Оберштайна этой военной силы нет, он вообще не командовал ни кораблём, ни соединением в своей жизни (кстати, спасибо добрым людям за ссылку на кусок перевода оригинального романа - там упоминается, что Оберштайн работал в "службе информации" при Генштабе до своего назначения на Изерлон в качестве советника; так что я таки был прав в ряде догадок, ну и в общем понятна ещё одна причина нелюбви - дополнительная).
А тут - к военным подкатывают строго со стороны гражданского правительства Рейха, что должно ненавязчиво намекать нам.
Собственно, про мотивацию Брукдорфа сказано в самом сериале, а Оберштайн только "за".

Казалось бы, при чем здесь Лужков? Облажался Ланг, подписывался Брукдорф. ..
Имперская мифология такая мифология.

Ну Ройенталь же не идиот. Он вполне политически мыслить умеет, и знает, КТО в среде "птенцов гнезда петрова райнхардова" заинтересован в ослаблении влияния армии на всё подряд. И наверняка делился с остальной НВХ своими мыслями, хотя те тоже не пеньки дубовые.
Собственно, когда говорят о том, что Оберштайн - "щит от ненависти" для кайзера, забывают о том, что "лучи ненависти"(ТМ) исходят как раз - тадамм! - от генштаба и няшного одмиралитета чуть менее высокого полёта. А что-то делать с этим надо, не допуская раскола в государстве, поэтому пусть воены негодуют, а Райнхард будет закрывать глаза на действия военного министра - до самого конца, замечу, несмотря на лажу.

Мини-спойлер с комментарием

"Как человек, он мне никогда не нравился. Но оглядываясь назад, могу сказать, что практически всегда следовал его советам. Дело в том, что он предоставляет настолько верные доводы, что им сложно не следовать", причем, КМК, тут даже шире, чем то, что нам в кадре показывают по поводу. Эмоции эмоциями, а государственный деятель таки должен некоторые вещи понимать - вот, кстати, основное противоречие в мышлении и характере Райнхарда.

Ланг же продемонстрировал полное непонимание момента, за что, подозреваю, и будет слит. Персон такого уровня, как Ройенталь, надлежит брать имея в руках железобетонный набор доказательств – да и то, перед этим десять раз подумать, а не устроить ли просто несчастный случай.

Ну так Ланга русским немецким языком предупреждали - чтобы искал не просто повод, а нечто серьёзное. Поскольку для Оберштайна и его политического курса иметь на руках действенный компромат на Ройенталя может оказаться жизненно важно, но просчёты в таких делах - это то же самое, что крики пастушонка "Волк! Волк!", которые уже не действуют при приближении реального волка.
А слит Ланг будет за желание прыгнуть выше головы и нарушение принципа "всяк сверчок - знай свой шесток". Правда, там имеет место некоторый просчёт господина министра - небольшой, но с последствиями.

Никто не любит Оберштайна… Впрочем, ему это вобщем-то и не нужно, главное – чтобы не мешали. Интересно, скажут ли, что это Оберштайн злокозненно устроил самоподрыв? Легенды – они устойчивые.

Я тут сначала подумал, что ты 110ую имеешь в виду... ибо - таки сказали.
Ну и опять же, "никто" - это няшный одмералитет и причастные, в среде рядового состава мнение более спокойное, в стиле "морда неприятная, и вообще спецслужбы-ну-вы-знаете, но на благо отечества работает, тащем-та". А это к политике отношения уже не имеет, так что можно не учитывать. Главное, чтобы собственные сотрудники понимали, что и зачем.

Не мытьем, так катаньем… Впрочем, когда это Райнхарт прислушивался к голосу разума? Мозги-то сейчас в больничке парятся…

Ну, Хильду он, положим, иногда слушает. Зачем, собственно, её Райнхарду...эмм...подсовывать, если бы не.

Ну вот, я же говорил – обвинят в том, что подорвал сам себя с некоей зловещей целью… Мифология!

Ты таки будешь смеяться... но в фандоме версия бытовала, ЕМНИП. На ЖЖ, разумеется; там же, где и Специально Сбитый Прицел.

@темы: Легенда, политика

---

Моё творчество.

Текст, замысел которого бродил на периферии сознания довольно давно, а реализация, по странному стечению обстоятельств, пришлась на время приёма работ на мультифандомном фемслэшном конкурсе. Разумеется, работу я туда отправил (вместе с другими двумя фемслэшными текстами, по миру Роулинг и по SKU) - а потом обнаружил, что несмотря на вычитку, в текст стоит внести некоторое количество стилистических правок.
Так что здесь лежит уже правленный вариант отправленного на конкурс.
Впрочем, работу посылал не по принципу жажды победы, а скорее "не догоню, так согреюсь". Тем более, что в чистом виде фемслэшем данный текст назвать сложно. Хотя себя-то фемслэшером назвать, пожалуй, могу, несмотря на то, что в данном фандоме по сути "не вижу" его - да что уж там, я даже слэша - в сугубо условном ракурсе - вижу больше, чем фема, относительно "Легенды".
При этом если кто-то захочет, прочитав, проголосовать - почему бы и нет.

Пусть каждый читатель судит сам. Автор может только рассчитывать, что кому-то история, им рассказанная, понравится и позволит о чём-то подумать. А подумать тут, полагаю, есть над чем.

Критика, естественно, принимается, правда, не скрою, больше в плане стилистических и технических вещей.

Название: Останься
Автор: Коршун
Жанр: drama
Рейтинг: PG-13
Размер: 2858 слов (мини)
Персонажи: Хильда, Аннерозе
Дисклеймер: материальной выгоды не извлекаю
Аннотация: в поисках себя в новой жизни, а ещё – ошибки и возможность их избежать.
«…это не слабость, а способ быть нужным, а не случайным…»(с)
Комментарии: …да, сложности с эмоциональной жизнью в нашем богоспасаемом отечестве действительно в наличии. Признаю.
Предупреждение: в некотором роде, фемслэш; намёки на инцест, которые можно благополучно не заметить

Саундтрэк к тексту, в какой-то степени –


Небо сплошь затянули облака. Даже днем свет казался не по-летнему блёклым, а теперь, поздним вечером, и звёзд было практически не разглядеть. Они прятались в пасмурных клочьях, как будто не желая показываться – никому, кто бы ни вздумал кинуть взгляд вверх.

В том числе молодой императрице, которая как раз сейчас смотрит в окно – и действительно желала спрятаться, без всяких «как будто» и «словно бы», так что будь она на месте тех самых звёзд, точно завернулась бы в облака. Но у Хильдегард фон Лоэнграмм есть только её собственное место, а за неимением облаков она вполне может закутаться в шаль. Старую, тёплую серую шаль, привезенную с Одина – оставшуюся от матери, как и немногие старомодные хильдины платья. Впрочем, холод, заставляющий её зябко поводить плечами – только иллюзия. Ненастоящий. Разуму это более чем понятно, только понимание ничуть не помогает справиться.

Зато спрятаться – получилось.

Хильда перекидывает волосы через плечо, проводит по гладким прядям ладонью. Автоматический, ставший привычным жест – длинные волосы тоже стали привычны, незаметно для неё самой. Императрица прикрывает глаза, раз уж звёзд всё равно не увидеть, и начинает заплетать короткую косу – на ночь.

Она бы хотела не вспоминать. Действительно бы хотела. Но привычка перед сном раскладывать день на составляющие, отсеивая нужное и важное от шелухи, гораздо старше – и сильнее – привычки заплетать на ночь волосы. Хильда закрывает глаза; она не чувствует сейчас ничего – совсем ничего не чувствует, она как компьютер, которому скормили новую порцию данных.

Она бы хотела не помнить взгляды – от сочувственных до заинтересованных, и на каждую сотню глаз – ни одного понимающего. Не помнить фразы, в которых на разные лады звучало одно и то же. Не помнить усилий, затраченных, чтобы держать голову прямо и двигаться дальше – двигаться, не замирать, не дать никому увидеть ни грана слабости. Хватило и той непрошенной слезы. Единственной, которую императрица может – могла – себе позволить.

Хильда хотела бы – но помнит и не собирается забывать. Ей стоит запомнить этот пасмурный летний день. День похорон кайзера Райнхарда.

Да, на Феззане. Не на Одине, где он желал бы – Хильда знает, кайзер однажды сказал ей об этом, в один из последних дней. Но политическая необходимость важнее желаний отдельного человека, тем более что мёртвому всё равно.

Она всё же в первую очередь императрица. Сложно почувствовать себя «фрау фон Лоэнграмм» за столь короткое время, в основном посвященное вынашиванию ребёнка. Хотя если бы Хильда до сих пор верила в богов и духов – обязательно бы попросила прощения.

Хильда запомнит это очень хорошо – тусклое солнце и порывистый ветер, и будущий мемориальный комплекс в честь павших героев, и молчащий строй новоиспеченных гроссадмиралов, провожавших глазами императрицу, идущую к мраморной надгробной плите. И простые слова на ней – единственное, не казавшееся в тот день лишним или чрезмерным: «Райнхард фон Лоэнграмм», и ничего больше.

И ту, которая шла за Хильдой, которой Хильда еле удержалась не уступить первое место – потому что первое место по праву принадлежало ей. Не Хильде, слишком чужой Хильде фон Мариендорф, а высокой, неестественно прямой женщине в чёрном платье, распустившей в знак траура золотые волосы. Хильда даже на похоронах ощущала себя императрицей; Аннерозе ощущала себя вдовой.

Хильда запомнит – и не сможет забыть, как Аннерозе подбитой птицей упала на крышку гроба, как рассыпались её волосы и она застыла так – на несколько долгих мгновений. Как понадобилось коснуться её плеча, чтобы та поднялась, и как она встала и отошла в сторону, и какими были её глаза – совершенно сухие и совершенно мёртвые.

Глаза сестры, чья любовь не смогла оказаться сильнее смерти.

Хильда заплетает косу, её пальцы движутся сами по себе, не завися от движения её мысли. День практически на исходе, всё закончилось, данные рассортированы по нужным папкам. Военные, гражданские, пресса. Кронпринцесса. Императрица. Всё на своих местах. Можно выдохнуть, опустить плечи, стащить траурное строгое платье.

Хильда в ночной рубашке и серой шали стоит у окна и смотрит на небо, на котором не видно звёзд.

Она хотела спрятаться и спряталась. Она наконец-то осталась одна.

Не совсем одна, разумеется.

Её ребёнок, её сын – всегда с ней. Хильда никому не может его доверить – возможно, это и ненормально, но она слишком много читала в детстве исторических книг. Маленькие дети болеют и умирают, так часто бывает. Она сама предлагала нечто подобное когда-то давно, когда шла речь о предпоследнем маленьком Гольденбауме.

Хильду, несомненно, окружают хорошие люди. Вероятно, в чём-то даже лучшие, чем она сама. Вероятно, им не придут в голову подобные мысли о маленьких, беспомощных детях. Но даже Эвангелине Миттермайер Хильда не может позволить держать на руках своего сына – поскольку, что ни говори, случается всякое.

Конечно, всегда быть с ребёнком она не может. Не годится, чтобы её считали кем-то вроде – Хильда едва заметно хмурится, вспоминая – той женщины с младенцем, с древних картин на религиозную тему. У неё будут государственные дела, в конце концов. Наверняка предстоят поездки.

Можно будет вызвать на Феззан свою старую няню – Гретхен ещё жива и вполне здорова, и ей-то Хильда вполне может доверять.

Ещё она могла бы в этом смысле доверять Аннерозе – почти настолько же. Та уже помогала ей с ребёнком, и Хильда помнит, что впервые увидела сына как раз у неё на руках. Но ещё она помнит, как Аннерозе – уже потом – отводила глаза, глядя на золотистые волосы и ясные голубые глаза своего племянника. Её реакцию на второе имя Алека Хильда тоже помнит неплохо.

Те, кто пытаются уйти в прошлое, хуже видят настоящее. Хильда не знает, можно ли здесь что-нибудь сделать, но даже если можно – пока что лучше быть осторожней. Потом… потом она постарается найти время для разговора.

Она подходит к кроватке сына. Алек уже уснул, это хорошо. Хильда хотела бы сейчас смотреть на своего ребенка с нежностью – но не чувствует ничего. Просто смотрит на спящего ребёнка – лишь бы только не слишком часто просыпался ночью, пожалуйста, она всё-таки очень устала – и осторожно поправляет одеяльце. Просыпаться всё равно придётся – Хильда хорошо знает свои обязанности, у неё нет иллюзий. Но сейчас ей необходимы эти несколько часов сна. Необходимы несколько больше обычного.

А ребёнок пусть спит. Как спят только совсем маленькие дети, пока не могут ничего особенного понимать.

Хильда стаскивает с плеч шаль, садится на уже расправленную кровать. Это её собственные покои, к которым она ещё не успела привыкнуть. Не успела приспособить для себя, приладить, и покои сейчас – как не слишком удобный костюм с чужого плеча. Носить можно, и только.

Хильда знает, что у неё будет много времени, чтобы привыкнуть. Очень много. Её губы едва заметно вздрагивают.

Она ещё раз бросает взгляд на кроватку в другом конце комнаты, а потом почему-то вспоминает про Аннерозе и думает, спит ли та сейчас. Скорее всего, спит. Хильда хотела бы надеяться, что спит Аннерозе без снов – иначе утром будет слишком тяжело просыпаться.

Хильда говорит себе, что с ребёнком всё в порядке, и вытягивается в постели, снова закрыв глаза. Лежит без движения и по-прежнему совершенно ничего не чувствует. Кажется, даже кровь перестала бежать по венам, застыла, превратилась в желе. А может быть, это вены стали проводами, по ним текут данные и электричество, и ничего больше. Хильда прикусывает губу.

Это новая жизнь – как пустырь, на котором только собираются что-то строить.

Как отгороженное лентами и флажками место для мемориала павших героев.

И она, Хильда – как памятник на этом мемориале, статуя с одинокой слезой на щеке и ребёнком на руках.

Она уже спит, почти спит – и почти видит эту статую, холодный металл, податливый и твёрдый одновременно, и невысокий постамент, потому что как же статуе императрицы – без постамента, она – не ровня другим, она – символ.

Символ на пустыре новой жизни, вокруг которого и предполагается эту жизнь строить.

Она видит и этот пустырь, и строящиеся здания – будущее её империи; башни и небоскрёбы взлетают ввысь, целуются с небом. Заводы, парки, транспортные узлы и рабочие места, газетные заголовки, миллионные тиражи новых книг и фильмов; всё, что угодно.

Она спит и видит будущее, и её сердце стучит, как тогда, годы назад, на балконе фамильного особняка, когда она благодарила богов, позволивших ей жить в интересные времена. Статуя сходит с постамента, твёрдый металл снова становится жидкой ртутью, и она идёт сквозь это эфемерное будущее, зная, что её место по-прежнему в центре. Никак иначе.

Хильда понимает, что спит, и хмурится от досады, что сон так неглубок. Переворачивается на другой бок, пытается пригреться под одеялом – и снова ложится на спину, а под её веками проплывает небо, полное ярких, сияющих звёзд.

Одна из звёзд становится ближе, заставляет ощутить тепло. Луч прикасается к телу Хильды, бежит по нему, слегка согревая. Совсем слегка, но Хильда приподнимает уголки губ во сне. Это сон, конечно, но простой, ничего не значащий сон. Хороший, какие уже слишком давно ей не снились.

Хильда чувствует прикосновение – и неожиданно понимает, что это не луч.

Чьи-то пальцы отводят со лба неучтенную прядь, скользят по щеке, прижимаются к шее там, где можно почувствовать пульс. Пальцы не столь уж тёплые, как показалось, но и это лучше, чем ничего. Пальцы, слегка замешкавшись, развязывают шнуровку ночной рубашки, а та ведь и так слишком тонкая – девичья, что уж там. Ладонь забирается внутрь, от прикосновения по телу проходит дрожь, заставляя почти проснуться. Губы приникают к шее – там же, где были пальцы, – и становится ещё теплее. Тепло на шее, в груди, в низу живота. Вены снова кажутся венами, не проводами, и по ним течёт кровь – живая, теплая кровь.

Хильда слышит свой стон.

И вдруг остро ощущает отчаяние в жестах, в полусне казавшихся просто ласковыми. Но теперь Хильда уже не спит, совершенно не спит – и прикосновения дрожащих пальцев к её грудям похожи на танец бабочек. Танец замерзающих бабочек в начале зимы, никак не помогающий им согреться. Последняя, безрассудная надежда на выживание. На тепло. На всё, что только можно придумать.

Хильда уже знает, кого увидит, если откроет глаза.

Потому что – больше некому.

- Пожалуйста, - голос окончательно подтверждает догадку, и шелковистые длинные пряди щекочут кожу даже сквозь ткань.

Хильда по-прежнему лежит неподвижно.

- Пожалуйста. Я…

Тёплая, горячая кровь бежит по венам, и горят щёки, а Аннерозе всё делает тихо, так, словно она – призрак. Призрак прошлого, которому очень нужен жар чужого тела, чтобы снова что-то почувствовать. Чтобы снова вспомнить, что это такое – жить.

- Пожалуйста, я знаю, я сумею…

Уверенный, лихорадочный шёпот. Хильда не имеет оснований ему не верить. Безусловно, Аннерозе знает, как это делается. Ей, Хильде, кое-что уже известно о старых нравах двора – понаслышке, конечно, но вполне достаточно, чтобы представить. Да и баронесса Вестфален всегда была женщиной без предрассудков, может быть и в этом – тоже. Или, в конце концов, из чужого опыта тоже можно что-то извлечь, иногда даже – весьма многое.

Только это не имеет значения.

Аннерозе куда искренней обнимала гроб с телом брата, чем сейчас ласкает её, и одно неразрывно связано со вторым.

Сухие губы касаются щеки, можно почувствовать неровное дыхание. Неровное вовсе не от желания, которое толкает любовников друг другу в объятия, хотя это тоже можно назвать тем же словом. Желание. Ещё одна попытка поцелуя – в уголок губ. Желание быть нужным. Необходимость быть необходимой.

Хильда лежит неподвижно, и понимание обжигает сильнее, чем все прикосновения и поцелуи.

Аннерозе, которой больше не для кого жить. Некого любить. Некому себя отдавать.

И она отдаёт. То есть отдаётся, то есть пытается отдаться. Губы дрожат, дрожат пальцы, и Хильда больше не чувствует возбуждения, которому едва не поддалась за пару минут до того. Она чувствует что-то другое, что-то, для чего сейчас не может найти названия.

Но она чувствует. Впервые за этот день.

Хильда думает, что они не должны разбудить ребёнка. Но Аннерозе тихая, спокойная – она привыкла быть спокойной и тихой, это её спасало всегда, в тишине и спокойствии она находила защиту. Аннерозе не станет шуметь, даже судорожно ласкаясь к женщине – единственному возможному близкому, кто у неё есть.

- Пожалуйста…

Хильда поднимает руку, медленно, словно всё ещё спит. Безошибочно находит пальцами лицо Аннерозе – там, где и ожидалось. И так же, как ожидалось, её щёки горят, но на коже нет даже следа слёз. Аннерозе не плачет, её глаза сухие, как её шёпот, как неозвученная мольба остаться с ней.

«Никто не даст ничего просто так, нужность надо оправдывать. Чтобы как минимум выжить. Правда, Аннерозе?»

Аннерозе стискивает её пальцы в своей ладони, снова шепчет что-то, прижимает хильдину руку к губам, сухим и горячим.

«Ты ошибаешься, слышишь? Ты всегда ошибалась. Хотя ты почти и не виновата в этом».

Требуется усилие, чтобы освободить руку. Теперь Аннерозе молчит, её шепот о необходимости, о спасении, о нужности всего этого прерывается, и Хильда наконец находит в себе волю открыть глаза.

Хильда чувствует в горле комок. Её сердце бьётся слишком неровно, это причиняет боль. Ей думается, что с сердцем Аннерозе сейчас то же самое, если не худшее – а может, оно почти замерло от отчаяния и жажды, смертельно ошибающееся маленькое сердце. Хильда думает, что ребёнок не должен сейчас проснуться, а ещё – что по-прежнему не знает, как именно назвать своё чувство.

То самое, которое снова испытывает, глядя сейчас в глаза Аннерозе. Уже не мёртвые, но похожие на глаза заколдованной принцессы из сказки. Принц умер; кто теперь снимет заклятие? И как его снять? Принцесса думает, что ей это известно.

Сухие горячие губы размыкаются снова.

- Я... буду полезна тебе, такой, какой пожелаешь.

Хильда кивает.

- Я знаю.

В глазах напротив вспыхивает на секунду что-то живое.

Хильда ждёт, не разрывая линию взгляда. Слишком тонкая нить, слишком непрочная ткань, а она, как назло, никогда не была сильна в шитье. Но такую дырку нельзя просто так оставить. Никак нельзя.

Она перехватывает ладони Аннерозе, уже готовые лечь на её плечи, сжимает запястья – не сильно, но ощутимо.

Та вздрагивает и словно просыпается – резко, в одно мгновение. Оживший взгляд наполняется страхом, но только поначалу. Потом в нём появляется спокойствие – и решимость появляется тоже, вполне свойственная Аннерозе, вопреки очевидности. Фамильная решимость, можно сказать.

- Зачем ты пришла, скажи? – Хильда спрашивает мягко, насколько может.

Полуофициальное обращение осталось где-то там, в другой плоскости жизни, и формула «госпожа кронпринцесса» не может вызвать иной реакции, кроме внутреннего сухого смешка. Для «госпожи» вопрос формальной вежливости этой ночью тоже решен – вполне однозначно.

- Я хочу, чтобы тебе стало легче.

- И тебе тоже, - это утверждение, а не вопрос.

Аннерозе молчит. Видимо, считая, что говорить о таком даже не стоит. Молчит в течение долгих секунд, а Хильде стоит большого труда по-прежнему удерживать её взгляд.

- Просто, - наконец произносит она, - не прогоняй меня. Больше ничего не нужно. Я уже слишком благодарна тебе за всё что было, а этого было немало, даже если тебе кажется противоположное. Я не знаю, чем отплатить. Не знаю. Но попробую всё, что в моих силах, дать тебе или сделать для тебя…

- Так же, как для него? – Хильда старается, чтобы её голос не дрогнул. Не от воспоминаний о мёртвом – от жалости к живой. Внезапной, как угол иглы, жалости. Или любви. Или это одно и то же, по крайней мере – сейчас.

- Неважно, - тихо отзывается Аннерозе, - это неважно.

Хильда качает головой. Бессмысленно спорить, особенно если не находится слов.

- Ты можешь остаться. Я не прогоняю тебя.

Аннерозе судорожно вздыхает. Хильда выпускает её запястья и слегка двигается, давая ей место – рядом с собой. Откидывает одеяло и ждёт, пока Аннерозе проскользнёт под него. Тоже в ночной рубашке, только чуть иного покроя, чем хильдина, и более прозрачной. Сквозь эту рубашку можно рассмотреть почти всё.

Хильда отмечает это автоматически.

- Мне нечего от тебя прятать, - тихо говорит Аннерозе и снова гладит её по щеке, но уже без отчаяния. Просто с лаской; тихой, спокойной, усталой лаской. Смотрит глазами уставшей женщины, дышит, словно приходя снова в себя.

Хильда молчит в ответ. Так действительно лучше. Она бы не простила себе, случись сегодня всё иным образом. Можно почувствовать облегчение, хотя ничего не кончилось. То, что они должны будут пройти, только начинается этой ночью, потому что – и это правда – у них действительно не осталось никого, кроме друг друга. Друг друга и ребёнка, который спит в этой же комнате. Ещё одно связующее звено.

А Аннерозе спускается от щеки к плечу всё тем же ласкающим жестом. По руке, и дальше – на бок, теплом через тонкую ткань. Вполне понятное, простое действие – Хильда в состоянии осознать его смысл. Она закрывает глаза, потом открывает снова. Смотрит на Аннерозе и говорит – внятно, спокойно и чётко. Но не забывая о нужной громкости – точнее, тишине – голоса. Ей совсем не хочется разбудить сына.

- Можешь остаться просто так. Понимаешь? Просто так. Потому что тебе холодно и ты не знаешь, что делать. Больше ничего для этого не нужно. Всё… иначе.

Аннерозе всё же заканчивает движение и кладёт руку ей на бедро, слишком близко к краю несколько задравшейся ночной рубашки. Она готова продолжить – в любое мгновение, просто потому, что не видит другого выхода, хотя другой выход, разумеется, есть. Только Аннерозе не воспользовалась им до сих пор.

Хильда давит внутри себя чувство досады. Накрывает руку Аннерозе своей, отводит в сторону. И осторожно сжимает пальцы – на пару секунд, не больше.

- Нет, - говорит она.

Можно было хотя бы поцеловать её в щёку, но Хильда не позволяет себе даже этого. Не нужно. Не стоит.

- Нет, - повторяет она. – Только не сейчас.

«Может быть, послезавтра. Может быть, через десять лет. Может быть – никогда. Но не сейчас. Только не сейчас».

Аннерозе кивает и прижимается к ней, как ребёнок. Хильда слышит – наполовину чувствует кожей – судорожный вздох, а через мгновение ощущает и влагу. Аннерозе прижимается к ней, уткнувшись в плечо, избегая касаться как-то иначе, и плачет – почти беззвучно, потому что здесь совсем недалеко спит ребёнок, которого нельзя будить.

Всё-таки плачет.

- Правильно. Можно плакать, - кивает Хильда, всё же не забыв откинуть косу в другую сторону.

- Всё будет хорошо, - шепчет Хильда, обнимая мелко дрожащую золотоволосую женщину.

- Всё будет хорошо. Я видела это во сне, - говорит Хильда и думает, что утешать по ночам представителей рода фон Мюзель ей, похоже, написано на роду.

Но это утешение, возможно, кончится чуть-чуть лучше, чем предыдущее.

В конце концов, у них вполне достаточно времени.

@темы: копания глубоко, Легенда, фикрайтерство

---

Чищу черновики.

перашки ассоциативные с жизнью и деятельностью.

сейчас я получу по морде
едва успел договорить
а вот уже и получаю
а вот уже и получил

мои дела не так уж плохи
живут же люди без ноги
без языка вот так без рая
и без блаженства я живу

солдат и смерть во чистом поле
сошлись поговорить за жизнь
солдат о жизни много знает
а смерть не знает ничего

едва геннадий снял одежды
с оксаны та исчезла вдруг
а в грудь геннадия вонзился
крючок и потащило вверх

в раю владимира встречали
словами вы мужчина кто
словами нет нам не звонили
словами нет не узнаем

олег пришёл из интернета
а на дворе уже зима
белым бело и только красным
горят олеговы глаза

вот руфь я знал ее гораций
вот йорик и его я знал
я вырос здесь и всех здесь знаю
да жаль не все еще в гробу

однажды бог устал быть богом
и превратил себя в ежа
не в бога под ежиной шкурой
а просто стал ежом и всё

я термотропная ракета
лечу туда где есть тепло
а прилетая все взрываю
чтоб там стал холод как везде

пиздец везде сказал аркадий
попытка скрытьса от него
приводит к большим по размеру
и по эффекту пиздецам

отец ломает о колено
от москвича карданный вал
и говорит скривившись детям
по одиночке так и вас

евгений был обычный парень
непримечательный ничем
и этим очень выделялся
на фоне не таких как все

@темы: посмеяццо, мыслеизвращения, стихи, ассоциации

---

*глубокий вдох*

Всё-таки возвращаюсь. Как бы то ни было.

Этот период был необходим, но я решил не умирать для общественности окончательно. Будем считать, что соответствующий эпизод 110 серии всё-таки отменяется и временно в данных условиях восторжествовала AU, причем не та, что с прошлогоднего феста, а та, что авторства одной прекрасной фройляйн. Хотя к обратному было куда больше предпосылок. В том числе сугубо реальных. Но что нас не убивает, как известно...

И если уж я всё-таки собрался на ЛоГГ-конвент. Несколько неожиданно для себя, но, как оказалось, финансовое обеспечение всё-таки порой имеет свойство находиться !внезапно. Если соответствующе мотивировать себя и окружающих.;J Осталось только прояснить детали у причастных к процессу.

Таким образом, по совокупности факторов - запись.

Оставляю за собой право и дальше присутствовать в виртуале столько и таким образом, как посчитаю нужным.

Если кто-то из читающих/заходящих считает, что я ему нужен или упустил что-то важное за прошедшее время - пишите письма умылы уже работают.

@темы: фандом, квэнта, я не сошёл с ума, новости, жизнь

---

Переслушивал тут ещё раз "Легенду о принце" (мюзикл по фандому Буджолд). Замечательная вещь, хотя сабжевый герой вызывает ещё большую неприязнь, чем в каноне, поскольку ещё и пытается оправдываться целых два с третью трэка второй части.

Собственно, мои любимые трэки:




И не нужно делать на "Честь" ЛоГГ-нарезку, тем более, что персонажа, который первым сюда нагло напрашивается, я не люблю. И вообще не след ассоциировать чрезмерно, а то чревато.

Всё-таки, видимо, надо волевым усилием перескочить через середину третьей книги, когда дочитаю текущее. Господа-товарищи, знакомые с данным каноном - скажите, будьте любезны, что дальше будет политика, культурно-психологические моменты и развитие характеров, а то по сравнению с двумя первыми книгами начало приключений Майлза не смотрится от слова "совсем", поскольку стандартный квест такой стандартный.

И ещё, если возможно - посоветуйте хорошего фанфикшена про Эзара? Я каждый раз прусь со старого императора со страшной силой.
Два условия, правда: а) чтобы было понятно без длинных объяснений тому, кто читал-перечитывал только первые две книги цикла; б) слэша не было или был самый минимум. Поскольку душа желает политического джена или чего-то, хотя бы приближенного к нему, а не половые отношения.

@музыка: сабж

@настроение: всё ещё не сплю

@темы: книги, другой фандом, песни в голове

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра